Пролог
За триста лет до настоящих событий
Световой кружок от свечи испуганно метался по стене, выхватывая
богатую отделку золоченным шелком, фрагменты картин благообразных
старцев, чьи благородные лица с укоризной взирали на дело рук их
потомков.
- Никто тебя не видел, анурэ?- зашипел на дородную низенькую
женщину высокий худой мужчина с приметным треугольником высшего
жреца, блеснувшим золотом из-под плаща, бережно принимая небольшой
обвитый светлым шелком сверток и отдавая ей похожий, голубого
цвета.- Держи осторожнее, ану. Смотри, хоронись лучше. Не дай,
Триединый, заметит кто. Меня водитель «Скитальца» уж заждался.
Кровь-то одна, но от беды подальше шелк-то сожги. Тряпки на родовой
магии заговоренные. Сильный Хранитель сразу же определит по ауре
чье дитя. Эти мне родовые Хранители… Демоны Триединого, сюда идет
кто?
Мужчина прислушался, напряженно застыв. Взгляд испуганно
метнулся в темноту мрачного коридора. Стоящая рядом женщина с тихим
вдохом присела, осенив себя по лбу и обоим плечам защитным знаком.
За их спинами вновь угрожающе зашипело. Оба заговорщика как по
команде повернулись к стене. Мужчина тихо выругался, помянув
демонов, испугавшим звуком оказалась зашипевшее в светильне пламя.
Жрец раздраженно скривился, собрав сухую кожу щек в мелкую складку
морщин.
- Все сделаю, как положено. Кому следить? Спят же, ваша
святость,- пробормотала женщина, поправляя белый платок, плотно
прикрывающий лоб и волосы. Она осторожно прижала небольшой, но
увесистый сверток к груди. На толстощеком лице расплылась улыбка.-
Упились все. Радость-то какая случилась! Да с праздником Мартины
так удачно совпало.
- Точно,- согласился высокий старик,- сам Триединый помогает
благому делу. Да, будет его милость над Фатариной вечна. Иди,
анурэ, завершим начатое.
- Да будет вечна,- отозвалась эхом женщина и скоро нырнула за
драпировку на стене в скрытый проход, унося голубой сверток.
Мужчина воровато оглянулся, прикрыл полой светлый кулек и
шмыгнул за драпировку на стене, прикрывавшую потайной ход. В
коридоре вновь зашипело. Светильник отчаянно замигал. От стены
отделилась тень, на каменные плиты мягко спрыгнули четыре кошачьи
лапы. Зеленые глаза, горящие изумрудами, довольно зажмурились.
Пушистое рыжее тело гибко потянулось. Басовито мяукнув, котяра
махнул хвостом и скрылся за драпировкой, бесшумно нырнув за жрецом
в потайной ход.
