© Анна Александровна Самойлова, 2016
© Виктор Манаков, фотографии, 2016
Редактор С. А. Тулина
Редактор Н. М. Ревкова
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Портрет в стиле символизма
Марина Олеговна слушает внимательно. Действительно слушает и действительно внимательно. На ухоженном лице мелькает целая гамма чувств. От удивления до восхищения и лёгкой зависти.
Марина Олеговна сидит на стуле, закинув ногу на ногу. Стильные босоножки бело-голубого плетения изящной лодочкой обнимают ступни и подчёркивают тонкие лодыжки. Мягкая линия икр, округлые колени до середины прикрыты юбкой, тёмно-синей, почти чёрной… Красивые бёдра, прямая спина. Марина Олеговна не опирается на спинку стула, а слегка наклоняется вперёд. На ней прозрачная ультрамариновая блузка с глубоким v-образным вырезом. Красивая длинная шея, чёрные крашенные волнистые волосы, подстриженные в каре. В ушах серёжки белого метала с малахитом. Такие же бусики на шее и перстенёк на безымянном пальце правой руки. В узких ладонях женщина держит чашку чая, служащую ей своеобразной защитой.
– Я чувствую в Барнауле… – Марина Олеговна тщательно подбирает слова, – некоторую двойственность… Барнаул не похож ни на какие другие города… даже сибирские… Он, несмотря на новостройки и множество современных зданий, совсем не урбанизировался. Осталась в нём… – она глядит вправо и вверх, – некая чертовщинка…
Голос Марины Олеговны певучий, с лёгкой картавинкой. Она немного шепелявит. Виной то ли не устранённый в детстве дефект речи, то ли непривычные протезы. Это её совсем не портит, наоборот, придаёт пикантности.
– Метро в Барнауле? – голос её звучит недоверчиво. В интонациях слышится: «Но мы ни разу не видели станции метро и ничего не слышали о нём!?»
Она удивлена. Она поражена. Она приподнимает чашку с чаем выше, поближе к себе. Но не пьёт.
Наконец, она делает глоток и ставит чашку на стол. Затем выпрямляется и даже слегка опирается на спинку стула.
– А почему клуб женский? – спрашивает она и, недослушав ответ, говорит, – тогда эти стихи вам будут понятны. Их нельзя читать в мужском обществе.
Марина Олеговна берёт в руки планшетник и, легко касаясь его указательным пальцем, начинает читать стихи. Они мелодичны и историчны. Становится сразу понятно, Марина Олеговна попала в свою стихию. Больше за весь вечер она ни разу не прикоснулась к чайной чашке. И та, с тонким следом от губной помады и недопитым чаем, до самого расставания сиротливо простояла на краешке журнального столика.
