Если вы спросите меня, пришло ли наше
общество к абсолюту, к которому стремилось, я отвечу: «Несомненно».
Мы стали на восемьдесят процентов эффективнее и на сорок пять
процентов улучшили функциональность тел. Избавились от атавизмов —
таких, как: семья, гендерное разделение, религиозные предрассудки,
генетические несовершенства. Эмоциональная нестабильность,
вызванная этими архаизмами, искоренена. Мир приблизился к
абсолютному совершенству. Титанических размеров машина с идеально
настроенными деталями.
Я смотрю на безупречных, совершенных
людей на экранах камер возле гигантского здания корпорации
«CyberTactik». СоТа. Словно в
паутине. Почти завидую им. Они одновременно и слепы, и в то же
самое время видят всё, что может показать Всемирная сеть, глухи к
звукам промокших от прошедшего дождя улиц, но слуховые импланты
шепчут им то, что они должны услышать. Детали гигантского
механизма, идеально подогнанные друг другу гранями. Тик-так... так
шли старинные часы в доме родственника в поколении минус один.
Кажется, раньше их называли дедами. Как Dead, только дед. Смешно. В
детстве, когда меня привозили в тот дом, я смотрела, как в
отверстии на циферблате двигаются шестерни. Каждая поворачивалась в
свой срок. Совершенство.
Тик-так.
Если выпадает одна шестерня, механизм
ломается. И его приходится чинить. Это дорого. Слишком дорого.
Проще следить за механизмом, чтобы не ломался.
Тик-так.
Часы отсчитывали сроки каждому, кто
жил в доме. Рождения, встречи, кремация.
Тик-так.
Старики уходили тихо. Только часы всё
шли, словно средоточие вселенского безучастия. Мы тоже стали
такими. Безучастными.
Тик-так.
Похожи на часы. Совершенны.
Бесстрастны.
Снова пошёл дождь. Я вижу это по
камерам. Вижу замутнённые пустые улицы. Теперь никого не встретить
на улицах. Одни работники служб, и только. Остальным хватает того,
что даёт им электронный мир. Хватает и мне.
Я работаю эмоциональным аналитиком
виртуального и объективного пространств. Не то чтобы полезная
специализация или меня нельзя заменить искусственным интеллектом.
Можно. Иногда я думаю, что даже нужно. Но государство заботится о
гражданах, обеспечивая их рабочими местами, а я вхожу в
государственную программу «Доступная работа для всех» под жёлтым
маркером. Это значит, что социально я не опасна, но есть сложности
с ассимиляцией в общество. У меня проблемы с коммуникацией, но не
совсем в запущенной форме. Мой психоаналитик посчитал, что эта
работа станет единственно приемлемой с моим уровнем коммуникативных
навыков, уровнем интеллекта и индексом Импа. В рекомендациях Центра
реабилитации написано, что я могу вести переписку с эффективностью
в сто процентов и поддерживать личный разговор с эффективностью в
шестьдесят процентов без визуального контакта.
