Дергаю головой. Что-то шершавое коснулось моих век, неприятно надавливая на глаза. Голова тяжелая, легкие жжет, будто от длительного марафона на одном дыхании, ломота в мышцах не дает пошевелить и пальцем.
— Эй, пекарка, вставай, давай! — чей-то визгливый голос кричит мне прямо в ухо.
Голова начинает раскалываться, поворачиваюсь на бок, желая избавиться от неприятного сна. Встряхиваю головой, сбрасывая мохнатую чужую конечность.
— Ай, — взвизгиваю, когда меня зло дергают за волосы, больно оттягивая их.
— Слышь, болезная, может, тебе ватрушки нюхнуть, чтобы в себя пришла? — снова раздается какой-то женский голос.
И тут я понимаю, что всё это не сон. Открываю глаза, взвизгиваю и, видимо, пугаю это существо, которое лупит в этот момент по моей щеке своей рыжей волосатой лапкой с острыми коготками.
— Дьявол! — кричу, когда эта наглая морда приближается слишком близко ко мне, касаясь моего носа своим — неприятно мокрым и склизким.
Шарахаюсь, ведь черные глаза-бусинки отражают меня — взлохмаченную и явно давно нечесаную.
— А-а-а! — вопим мы с этим существом одновременно и отскакиваем друг от друга в противоположные стороны.
Сердце ускоряет свой бег, но конечностями я двигаю исправно. Несмотря на боль, удаляюсь как можно дальше от… Белки? Приподнимаю в удивлении брови и оглядываюсь по сторонам. Место, в котором я очнулась, совсем не похоже на мою квартиру. Влажные темно-пурпурные стены покрыты мелкими каплями, черный пол с местами прогнившими досками поскрипывает от каждого движения, отчего я опасаюсь, что он вот-вот развалится, и мы останемся погребенными здесь навечно.
— Что за… — поднимаю руку, чувствуя на ней что-то зеленое и липкое, подношу пальцы к глазам, и от запаха меня начинает мутить. — Фу… Что за непонятная субстанция?
Отряхиваю руку и морщусь, дергая брезгливо уголками губ.
— Белены объелась, что ли… — делаю предположение о своем моральном состоянии, а затем кручу головой, выискивая предполагаемого собеседника.
— Слышь, вставай уже, ты головой ударилась, что ли? Поднимайся и корми меня, раз втянула в неприятности. Ты в курсе, что уничтожила мой запас еды своим телом, пекарка? Всегда знала, что вы, людишки, на голову отшибленные, — грубит мне снова собеседница.
Смотрю на белку и вижу ее шевелящийся рот. Говорящая белка, ну да, ну да. Хороший розыгрыш. Пропускаю слова мимо ушей, оглядываясь вокруг. Тут грязно, холодно и сыро. Моя одежда почему-то мокрая, а волосы лежат на плечах паклями. Я сейчас явно похожа на ощипанную мокрую курицу.
