Топот копыт был слышен издалека. Я
отставила ступку с цветками многолистника в сторону, вытерла руки о
передник и поспешила на крыльцо.
– Что там, госпожа? – Ильда с
тревогой смотрела в мою сторону, не замечая, как тесто, что она так
ловко месила, потекло между пальцев и расплылось по деревянной
столешнице неаккуратной лужицей.
– Ничего хорошего, – мрачно предрекла
я.
Минуты не прошло, как из чащи, что
окружала наш дом, появились всадники, не пожалевшие пустить лошадей
рысью по непредсказуемой, извилистой лесной тропе. А если тропа,
зачарованная еще по прихоти моей бабушки, пустила путников, значит,
тем действительно требовалась помощь. Первым из леса выехал шатен с
напряженным выражением на благородном лице и не менее напряженной
ровной спиной. Его руки в светло бежевых перчатках сильно сжимали
поводья, а крепкие бедра обжимали лошадку так, что ту становилось
жалко. Хотя, что это я? Обозвать чистокровного таласского скакуна,
достойного самих королевских конюшен, лошадкой…
Вслед за шатеном появился
светловолосый наездник. Его лошадь была той же ценной породы, и
отличалась от предшественницы только лишь наличием белой звездочки
на угольно-черном лбу. Кожа блондина была настолько бледного,
алебастрового оттенка, что я сразу же заподозрила неладное. Чуть
согнутое в районе солнечного сплетения тело и стиснутые, будто в
приступе острой боли, зубы лишь укрепили мои подозрения. Молодой
мужчина выглядел года на двадцать два-двадцать четыре, не больше, и
кем он мог приходиться своему старшему товарищу, я понятия не
имела. Родственного сходства, во всяком случае, между мужчинами я,
как ни старалась, уловить не смогла. Вслед за ними скакала стража.
Четыре крепких воина с суровыми лицами, одетых в форменные камзолы,
одним своим видом могли навести страху на кого угодно, что уж
говорить о двух молодых женщинах. Их лошади были попроще в плане
внешнего вида, но изящество в данном случае уступало место
скорости, выносливости и, могу поспорить на что угодно,
качественной дрессуре.
– На благородных похожи, – заметила
Ильда, с любопытством глядящая в окно. – Те, что первые скачут.
Я вздохнула. Без помощи их все равно
не оставишь, но от аристократов, как и завещала когда-то очень
давно матушка, я старалась держаться подальше. Настолько подальше,
что выбрала продолжать жить в старом домике в лесной чаще и служить
нуждающимся. А таковых находилось немало в городе по соседству,
поэтому стекался к моему дому, основанному еще бабушкой,
неиссякаемый ручеек. Кто-то расплачивался деньгами, кто-то
продуктами или вещами, я одинаково благодарно принимала все, что
приносили люди. А если была необходимость приобрести что-то в
городе, я или Ильда всегда могли выехать на уже старенькой, но
бодрой кобылке.
