Холодный поток воздуха, вырывавшийся
из трубы подземки, возвещал о скором прибытии поезда. Данила еще
сильнее вжал голову в плечи, стараясь унять нарастающую дрожь.
Холод пронизывал его до костей. В эту ночь находиться дома было
равноценно пытке, поэтому Даниле пришлось отправиться к метро
задолго до его открытия. Капюшон балахона, небрежно торчавший
из-под джинсовой куртки, был не самой хорошей защитой от проливного
дождя, но всё же мокнуть на улице было лучше, чем сидеть дома
одному, наедине с этим чувством. По крайней мере, не так страшно.
Минут сорок Данила, примостившись возле спящей аптеки, наблюдал за
редкими прохожими. Со стороны ‒ ни дать ни взять наркоман за дозой
вышел. Черные круги под глазами, длинные спутанные волосы,
прикрывающие часть лица, неестественная худоба – всё
свидетельствовало о сомнительном благополучии молодого
человека.
Данила дождался дежурного обхода
полиции, пропустил патруль вперед себя, прячась в тени аптечной
лестницы, и спустился в подземку. Расчет оказался верным, и уже
через десять минут он стоял на практически пустой платформе в
ожидании первого состава. Красные от бессонной ночи глаза полоснул
яркий луч от фар приближающегося поезда. Данила не успел
зажмуриться и в ту же секунду ощутил нестерпимую боль. Все его
чувства были обострены настолько, что, казалось, он ослеп навсегда.
Данила шарахнулся назад от приближающегося с диким грохотом состава
и наткнулся на какую-то бабку. Еле устояв на ногах, она тут же
окатила его трехэтажным матом. Сквозь грохот тормозящего состава
Данила различил что-то про «...уже с утра нализался» и, скромно
буркнув какие-то извинения, поспешил от бабки подальше. Глаза
горели и сильно слезились, но зрение постепенно возвращалось.
Ввалившись в вагон, Данила рухнул на первое попавшееся сиденье.
Поезд издал неестественно громкое шипение, больше подошедшее бы
какому-нибудь мифическому дракону, и равнодушный мужской голос
оповестил: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция...» Для
Данилы не было никакой разницы, какая там станция следующая. Его
задачей было добраться до кольца как можно раньше. Только при этом
раскладе у него был шанс. Бывали случаи, когда он просто не успевал
или приезжал на место на каких-нибудь тридцать секунд позже, и
тогда случалось непоправимое. Нет. Больше он не сможет себе такого
простить. И так слишком сильно отпечатывались в его голове эти
страшные картины. После таких провальных вылазок Даниле приходилось
неделями восстанавливать здоровье и психику. Начальник на работе
начинал поглядывать на него косо, а справок, естественно, никто по
такому случаю не выдавал, и придумывать внятные объяснения своим
внезапным болезням и прогулам становилось все труднее. Коллеги по
цеху шептались за спиной Данилы об алкоголизме и наркомании, но
молодому человеку было плевать на их мнение. В такие дни его
волновало только одно: успеет он до точки или нет.
