Оглушительно визжа, маленькая девочка носилась по широкой дорожке между рядами массивных кресел. Ее стремительно преследовал лопоухий, взъерошенный мальчуган лет двенадцати. Он улюлюкал, размахивал руками и корчил зверские рожи.
Рожи у пацана получались скорее забавные, чем страшные, но, тем не менее, девчонка добросовестно верещала, воодушевляя его на очередные изыски мимики.
Пассажиры тем временем устраивались поудобнее, регулировали зажимы компенсаторов, тщательно подгоняя ложементы под профили спин, и поглядывали на не в меру и не к месту расшалившихся детей. Взгляды эти были весьма неоднозначны. В одних читалось добродушное понимание вплоть до блаженного умиления, в других – явное раздражение, граничащее с ненавистью. Но таких чересчур нервных было немного. В основном все радовались скорому возвращению на Землю, мечтали о встрече с родными и строили грандиозные планы на будущее. Десять лет, отданные обустройству колонии на неосвоенной планете, принесли им немалые деньги и определенный общественный статус.
В отсек вошла элегантная девушка. Судя по нашивкам на укороченной форменной курточке – старшая бортпроводница. Поймав хулиганившего мальчишку за шиворот и легонько встряхнув его, она строго поинтересовалась, чей это, собственно, ребенок скачет по салону за пять минут до погружения корабля в гравитационный колодец двойной звезды. Встревоженные родители моментально похватали своих чад и, усадив их на места, принялись судорожно подстраивать индивидуальные защитные поля. Бортпроводница помогла им справиться с задающей слишком много бестолковых вопросов электроникой и еще раз оглядела салон. Притихшие колонисты с опаской ожидали неизбежной перегрузки, львиная доля которой будет погашена внешними антигравами, но и здесь, в цилиндре компенсационного отсека, не избежать определенных неудобств. К счастью, это ненадолго. Уже через пару часов пассажиры разбредутся по каютам и продолжат многомесячное путешествие в относительном комфорте и почти абсолютной безопасности.
Удовлетворенная осмотром бортпроводница направилась к выходу. Ей предстояло занять место в отсеке экипажа.
– Девушка… – жалобный голос принадлежал загорелому длинноволосому парню с квадратной челюстью. – Девушка, мне страшно! – Пользуясь тем, что его кресло располагалось рядом с проходом, он поймал бортпроводницу за руку и просительно заглядывал ей в глаза. Актер из парня был никудышный, а потому у нее не возникло ни малейшего сомнения по поводу наигранности ситуации. Но высвободить руку парень не дал, продолжая бездарно изображать из себя испуганного слюнтяя.
