Черноволосая красавица остановилась перед массивной дубовой
дверью и глубоко задышала, чтобы успокоить бешено колотящееся
сердце.
Она думала о нем.
От одной мысли о Крэйе Эр-Тэгине живот Мадлен сводило сладкой
судорогой. Кожа, казалось, натягивалась туже, дыхание становилось
резким и прерывистым. Рядом с ним она была ненасытна. Чуть дрожащей
рукой она взялась за ручку и приоткрыла дверь, а потом решительно
вошла внутрь. И замерла, буквально пожирая глазами того, кто стоял
у окна и смотрел в лунную ночь. Ее взгляд скользнул по широким
плечам, по рельефным мышцам на ребрах, по косым мускулам, которые
обрамляли живот и спускались под пояс штанов, призывая посмотреть
ниже. Его длинные темные волосы были переброшены через плечо, а сам
мужчина словно, ничего не замечая спокойно смотрел в окно. Мадлен
задержала дыхание, вспомнив, как эта шелковая грива скользила по ее
груди, задевая соски, рассыпалась по бедрам, когда Крэй опускался
ниже, чтобы снова и снова довести ее до оргазма. Ее ноги
подкашивались каждый раз, когда она смотрела на него. У него должно
быть что-то еще внутри, что-то помимо физической красоты, которая
привлекала каждую ее женскую клеточку. Хотя сейчас она не могла
думать о чем-либо, кроме его внешнего вида. Медленно, очень
медленно она рассматривала его: потрясающее тело, смуглая кожа,
мускулы, как сталь, миндалевидные глаза темно-синего цвета, черные
брови с изломом, прямой нос, чуть удлиненный овал лица,
выразительно очерченный рот, шелковистые черные волосы. И ленивая
надменная улыбка, которая обещала женщине рай. И не только обещала.
Сто процентов удовольствия были гарантированы. И дело было не
только в его внешности, и не в его странных синих глазах, которые
порой мерцали словно звезды и отливали серебром. Все дело было в
том, чем он с ней занимался. И как.
Такого секса у нее не было ни с кем и никогда, а Мадлен считала,
что за девять лет перепробовала все. И думала, что никому больше не
удастся ее удивить. Однако стоило Крэйю Эр-Тэгину коснуться ее – и
она таяла. Отчужденный, исполненный самоконтроля, он раздевался
так, словно вместе с одеждой снимал с себя оковы цивилизации, и
превращался в настоящего варвара, не признающего ограничений. В
постели он вел себя словно человек, которого должны казнить на
рассвете, и он не хочет терять ни мгновения.
