Нельзя не почувствовать, когда ты на пороге перемен. Я сразу понял: что-то назревает. Хотя и представить себе не мог, какие меня ждут крутые повороты. Поначалу просто стала побаливать спина, кололо в пояснице, в одной точке. Раньше ничего такого не бывало, и я не придал значения этой ерунде. Подумал – что-то нервное, от перенапряжения, столько хлопот было в последнее время.
Исходным пунктом всей истории можно считать то воскресенье – один из первых погожих деньков в году. Когда так радуешься солнцу, пусть пока еще слабенькому и робкому. Мы с женой пригласили на обед друзей – семейную пару, которую, собственно, приглашаем всегда; дружба с ними давно превратилась в такую же застарелую привычку, как наша супружеская любовь. Впрочем, в тот раз было кое-что новенькое. Мы только что переехали в маленький загородный дом с садом. И садом этим страшно гордились. Жена сажала в нем розовые кусты с едва ли не эротическим благоговением, и я понимал: в этот клочок земли она вкладывала все душевные упования. Иной раз мы гуляли по цветнику вдвоем и вдруг нас пробивало страстью, как в старину. Тогда мы спешили в спальню, чтобы на двадцать минут вернуть свои двадцать лет. Редкие и потому особенно дорогие мгновения. Хроническая усталость Элизы ненадолго отступала. Моя жена становилась беспомощной и нежной, а я каждый раз дивился собственной доблести – ведь смог же я когда-то сделать ей детей!
Итак, я принес из кухни четыре чашки кофе на подносе, и Элиза спросила:
– Что с тобой? Ты как-то неважно выглядишь.
– Да так, спина заныла. Ничего страшного…
– Что поделаешь, возраст… – сказал Эдуар своим обычным дурашливым тоном и притворно вздохнул.
Я отмахнулся – пустяки! Не люблю быть в центре внимания. А быть предметом обсуждения – и подавно. Однако кололо все сильнее. Жена о чем-то разговаривала с гостями, а я никак не мог включиться. Только прислушивался к боли и соображал, где и когда я мог надорваться в последние дни. Да вроде бы нигде. Тяжестей не поднимал, резких движений не делал – ну никаких таких заскоков не случалось… с чего вдруг спина разболелась. И почему-то с самой первой минуты я решил, что это серьезная штука. Будто нутром почуял – дело плохо. Или такое время, что мы всегда настроены на худшее? Мало, что ли, наслушался я историй, как болезнь искалечила людям всю жизнь!
