Николай Второй. Книга десятая. Вторая мировая война 1931
года.
Глава 1. Повторное воскрешение.
Если бы не память, жизнь была бы невозможна,
если бы не забывание, жизнь была бы невыносима.
Владислав Гжегорчик
Тьма вокруг меня была совершенной, не оставляющей даже шанса,
понять где я и кто я. Что вообще я здесь делаю и что происходит
вокруг. Сколько я пребывал в этой тьме, не знаю, время здесь не
имело никакого значения, а мысли иногда полностью отсутствовали, а
иногда неслись с немыслимой скоростью, доставляя мне боль и
приносящие разные образы. Единственное, что меня радовало, так это
полный покой и умиротворение, когда мыслей не было и я готов был
раствориться в этой тьме навсегда, чтобы боль и мысли, больше не
возвращались ко мне.
Но всё когда-то заканчивается, закончилось для меня и пребывание
в этом месте. Я внезапно вспомнил, что шёл с работы домой и проходя
по пешеходному переходу и громкий сигнал автомобильного гудка.
Чёрный мерседес и глухой удар о капот, после чего долгий и
медленный полёт моего тела в воздухе. Глухой удар о землю и
постепенное угасание моего сознания. Почему-то появилась картина
моих детей и супруги, плачущей на могиле с деревянным крестом и
моей фотографией на нём. Осознавать факт своей смерти я не хотел и
воспротивился окружающей меня тьме. Стремясь найти выход из этого
места, туда к любящей жене и моим детям, которым я ещё не успел
ничего дать в этой жизни, я хотел прожить свою жизнь до конца и был
несогласен с происходящим вокруг меня. Моя сущность воспротивилась
моей смерти. Невероятным усилием я попытался порвать узы тьмы
охватывающие меня и понял, что не могу дышать в этом мире. Попытка
сделать вдох отразилась болью в груди и невероятной тяжестью во
всём теле. Тяжесть сковывала мою грудь, руки и ноги. Я начал
задыхаться и, сделав огромное усилие, сделал вдох. Совсем маленький
вздох, его даже было незаметно, но огонь, разгоравшийся в груди,
сменился на острую боль и я попытался сделать ещё один вздох, чуть
больше прежнего и так невероятным усилием, я делал маленькие
попытки вздохнуть чуть больше, чем в предыдущий раз, захватывая всё
больше и больше воздуха , а моё сознание постепенно начало угасать,
оставив мне только одну цель, сделать ещё один вздох. Постепенно у
меня начало получаться и сознание постепенно возвращалось ко мне, а
вместе с ним возвращалось и восприятие окружающего меня мира. Через
какое-то время я начал различать звуки и мерзкий, проникающий
глубоко в сознание писк, вызывающий тревогу и какие-то смутные
воспоминания.
