– Брат Маркус, до меня дошли страшные слухи. Вас обвиняют в ереси!
Высокий худощавый мужчина, лет сорока пяти – пятидесяти на вид, с породистым аристократическим лицом, обрамленным роскошной гривой тeмных, почти чeрных волос, слегка тронутых на висках сединой, одетый в простую серую домотканую рясу, поношенную и местами порванную, но тщательно заштопанную и чисто выстиранную, внимательно выслушал обращeнную к нему речь толстого, с ног до головы закутанного в золочeную парчу и с массивным золотым крестом на такой же массивной золотой цепи, едва помещающимся на выпирающем пузе человека, рассевшегося в мягком кожаном кресле за монументальным мраморным столом, заваленном бумагами и свитками, обвeл спокойным взглядом стены и своды огромного полутeмного зала, после чего медленно и степенно ответил:
– Это наветы, господин кардинал. Я чту господа нашего, да прославится имя его во веки веков.
– Мне доложили, что вы искажаете слова господа нашего, превратно читая святое писание.
– Святое писание создавали люди, а не господь бог. Там записаны мысли людей о боге. Нет доказательств, что именно господь сказал всe это.
– Богохульствуете, брат Маркус. Вы хотите сказать, что святые люди, канонизированные церковью, лгали?
– Ни в коем случае, господин кардинал. Они писали то, во что искренне верили. За свою долгую жизнь я встречал много таких верующих. Их вера в господа нашего крепка, но всe, что они говорили и писали, есть только их собственные мысли. Нет ни единого факта, что эти откровения – от бога.
– Долгую жизнь, говорите? А, кстати, сколько вам лет, брат Маркус?
– Уже и не знаю, я давно не веду счeт времени, отпущенном мне господом нашим.
– А вот я знаю, брат Маркус. Недавно вам исполнилось сто сорок девять лет. Дьявольское долголетие, вы не находите? Простые люди столько не живут!
– Я живу столько, сколько мне отмерил мой бог. Если он считает, что я ещe не всe исполнил на этом свете, он даст мне необходимое время.
– Так вы считаете, что на этом свете вы ещe исполнили не всe?
– В этом мире люди успели сотворить так много зла, что нужна вечность, чтобы искоренить его и сделать мир таким, каким его мечтал увидеть господь.
