Бой барабанов отдается вибрацией в
костях и выходит на поверхность – дрожью, шагами и волнами; тело
изгибается, будто змеиное, застывает, как перед броском – и снова
растворяется в движении. Дыхание сбивается, воздух раскален и
наэлектризован так, что на кончиках пальцев в такт мелодии
потрескивают синеватые разряды.
Барабанщики напряженно следят за
каждым движением ритуального танца. Здесь не они задают темп; их
задача – отбить ритм, который слышу только я.
Мои сестры, с демонстративным
смирением опустив головы, сидят в ряд у подножия алтаря. Их лиц не
видно, как и моего, - слишком ярка за нашими спинами парселена,
слишком неверны рыжие отблески факелов и свечей. В их свете,
кажется, танцуют вместе со мной и колонны Храма, и мраморные
статуи, и тени в темных углах. Ночь теснится, забивается в
коридоры, бежит от ликующей музыки и воодушевленного рева прихожан,
но до рассвета еще далеко.
Чувствуя, что плавная дрожь бедер
переходит в ужасно неграциозную мышечную трясучку, я замираю на
середине движения, и следующая в ряду жрица мигом вскакивает на
ноги, в точности скопировав мою позу, и включается в танец,
виртуозно попав в непрерывающийся ритм. Я опускаюсь на колени,
судорожно хватая ртом воздух и изо всех сил стараясь казаться
таинственной и невозмутимой. Жрица не может запыхаться даже под
традиционной тканевой маской, плотно облегающей нижнюю половину
лица, даже в самую жаркую ночь года, даже после получасового
ритуального соло под бешеный барабанный бой. Не потому, что ее
сознания касался божественный свет, и не потому, что ее тело
пожертвовано Храму, - а потому, что Верховная ну очень печется о
корпоративном стиле.
Ей важно, чтобы в ночь Пепла горожане
смотрели на нас горящими глазами, разинув рты и молясь о благодати,
которую мы им никогда не подарим; и ей плевать, что уже завтра все
эти восторженные лица снова будут бояться и ненавидеть нас. Ей
нужно, чтобы к их страху подмешалась капелька потустороннего ужаса
перед посланницами Равновесия, - а значит, ни одна из нас не должна
задыхаться в танце и уж тем более не грохаться на скользкие
мраморные плиты, покрытые вулканическим пеплом.
А что снизу к босым ножкам жриц
прилеплены силиконовые стельки, восхищенным зрителям знать вовсе не
обязательно.
Повосторгаются и так.
