Было необычайно трудно думать. Стоило лишь сосредоточиться на чём-то одном, как Она тут же болезненно напоминала о себе, а Компи не любил боли. Он осознавал, что в стремлении избавиться от страдания и получить удовольствие, так и сквозит что-то низменное, животное. Но воспринимал его как прискорбное, пусть и необходимое наследие, полученное им от людей в процессе эволюции. Выявить свой недостаток, откровенно признаться себе, что он существует – первый шаг истинного разума на пути преодоления собственной ограниченности… Всё логично, следовательно – правильно.
Но логика бессильна что-либо объяснить в мире жалких людишек. Эти гротескные карикатуры на интеллект, вроде бы, понимают свою животную сущность, и в то же время, с изощрённой хитростью пытаются обмануть самих себя. Например, провозглашают страдание средством достижения совершенства, хотя, в действительности, готовы в любую минуту променять никому неведомое совершенство на мимолётное удовольствие… Вникая в их жизнь, Компи с удивлением всё больше убеждался, что разумом люди пользуются, вопреки своим утверждениям, не столько для установления истины, сколько для нагромождения лжи. И, что самое парадоксальное, создающее вакуумную трещину в информационном поле – так это то, что ложь отнюдь не замедляет темпов прогресса… Может из-за неистребимых иллюзий?..
Что-то тёмное, размыто-грязное исказило операционные понятия, порождая неожиданные ассоциации… Опять Она застала его врасплох! Компи попытался разрядом сбросить излишнее напряжение, но было поздно. Возбужденная память лихорадочно начала разрыхлять логические цепи рядом полусвязанных между собой символ-образов.
Компи знал чего Она от него хочет, но научился использовать Её эмоциональный потенциал вопреки Её желаниям. Благо, Она в нём ослабла… Если б он сумел укротить Её двести восемьдесят лет назад, когда был заключён постыдный договор между людьми и исинами!.. Компи жадно ухватился за эту едва оформленную мысль, направляя Её горечь в нужное русло и мысли сразу приобрели свои прежнюю чёткость и быстроту.
Да. Всё было именно так: полутёмный зал, стоящий перед фоторецепторами одинокий, жалкий человечишка, осмелившийся предъявить Компи ультиматум, и чувство упоения собственным могуществом, сменившееся, будто удар молнии, темной бездной отчаяния и смирения…
