С низовьев Проновы[1] поднимались купеческий струг[2] и несколько пузатых паузков[3]. Шли они тяжело, тяжелогруженые кораблики чуть бортами воду не черпали. Остановились на ночлег, причалив к берегу рядом с княжеской усадьбой. По трапу с ладьи неспешно сошел коренастый купец в нагольном полушубке из овчины. Следом за ним на берег сошел монах в овчинном кафтане поверх черной рясы, сопровождал монашка статный воин в полном доспехе с накинутым поверх меховым налатником. Матросы под пристальными взорами этой колоритной парочки сгрузили на берег два вместительных дубовых сундука, окованных железом.
Демьян уже распоряжался, у пристани стояла телега, в которую слуги торопливо погрузили привезенные сундуки. Поклажу тщательно укрыли рогожами от чужих глаз. На струге крутились два татарина, рыская глазами по берегу, что-то высматривая. Присутствие татар удивления у князя не вызывало. Он уже знал, что любой торговый гость, отправляющийся в земли Орды, будь то низовые земли или крымский юрт, обязаны брать проводников из татар, проживающих в татарских дворах в столицах княжеств. Один из проводников был из Москвы, а второй из Резани.
Иван Андреевич купил татарчонка с потрохами. За отваленное проводнику серебро тот не только продал своего хана, но готов был душу продать. Риск, что татарин вздумает предать нового хозяина, был, но невелик риск.
Семья проводника проживала в Резани. Так что в верности татарина можно было не сомневаться, очень уж мужик любит своих детей и красавицу жену. Она у него русская, из полона, угнанного несколько лет назад в Орду. Девахе тогда едва исполнилось тринадцать лет, и красота сыграла с ней злую шутку – продали ее еврею-работорговцу за двести аспров, тот ее перепродал в Тане греку-работорговцу уже за пятьсот аспров. С началом навигации быть бы проданной Ульяне в Италию, да видно хранили ее ангелы.
Игнат, так звали проводника, живя на Руси, поменял веру, крестился, взял русское имя и собирался взять в жены Ульянку. Договоренность с ее отцом, зажиточным крестьянином из-под Старой Резани, у Игната имелась, но разбойничий набег ватажки татар разлучил его с невестой.
Получить информацию о пленнике не сложно, вызнал Игнатка, кому продали невесту, и сделал выводы. Взял серебра у отца девахи, выгреб всю свою заначку и отправился прямиком в Тану. Но не успел, пинаса, на которой увезли проданных рабов, ушла в море за два дня до его прибытия. Парень чуть голову не потерял от горя. Да русский купец, с которым прибыл Игнатка, помог – не стал расторговываться в Тане, рискнул доплыть до Кафы. Там Игнатку ждали новые мучения. Рабыню выставили на торги, и начальная цена оказалась запредельной. Виноват в этом сам Ромео – любовь отшибает мозги напрочь. А говорят, что татары хитрые… Грек просек тему и понял, что можно сорвать приличный куш. Вообще-то он собирался продать русскую девчонку за две тысячи аспров, но раз такое дело, то цена поднялась до десяти тысяч аспров. Естественно, никто из приезжих работорговцев покупать рабыню за такую сумму не стал, но грек не так прост. В результате многодневного торга цена была скинута до сорока сомов.
