В разгар лета на корсиканском побережье было немногим лучше,
нежели осенью в центре Неаполя. Или даже скверней, учитывая соленый
мокрый ветер, ударяющий в лица и норовящий свалить с ног. Правду
сказать, случаются и в этих местах теплые погожие деньки — тогда,
бывает, удается не вымокнуть до нитки и не проклясть все на свете,
пока достигнешь пещеры на самом верху долгой извилистой тропы. К
слову, проклинать не стоило лишь ее; Ленца[2] не был в этом
убежден, однако подозревал, что довольно лишь произнести нечто
вроде «будь трижды проклята эта чертова пещера» — и приключится
что-то не слишком приятное, а если еще присовокупить что-нибудь про
«старую каргу», то шансы добраться до места живым чрезвычайно
уменьшатся…
— Почему нельзя жить в нормальном месте, как все нормальные
люди?
— О чем я предупреждал? — напомнил Ленца строго, не
обернувшись, и Фульво[3], идущий позади, разразился подчеркнуто
горестным вздохом.
— Отчего бы этой мудрой женщине не избрать себе более
удобно расположенное обиталище? — с показательной любезностью
переспросил тот. — Полагаю, немалое количество достойных
внимания предложений миновало ее лишь оттого, что потенциальные
просители не сумели собрать в себе сил, дабы достичь этого
живописного, но крайне малодоступного места.
— Если потенциальные просители поленились втащить сюда свои
задницы, следственно, не столь уж им это было необходимо, —
помедлив, отозвался Ленца, пытаясь спрятать шею в воротник. —
Логичным продолжением моих слов будет замечание о том, что лезть в
гору, мерзнуть, мокнуть и рисковать свернуть себе шею будет лишь
тот, кому и вправду есть для чего это делать.
— Любопытно, как это делает она сама — в ее-то годах?
— Вот и советую тебе над этим поразмышлять, —
порекомендовал Ленца наставительно. — Причем серьезно.
Вследствие чего — заткнуться.
— Может, и есть причины на то, чтоб сюда волочиться, —
словно его не услышав, продолжил Фульво, пыхтя, точно
перекормленный боров. — У тебя. То есть, не пойми неверно, я
не хочу сказать, что мне все равно, просто не понимаю, за каким
чертом потребовалось мое присутствие.
— Я тоже. Но он решил, что тебя пора вводить в курс всех
дел — и я не перечу. И тебе не рекомендую.
— А я и не прекословлю, — серьезно заверил
Фульво. — Всего лишь интересуюсь. Знаешь, вопросы всякие
вертятся в голове, что с этим сделаешь. Что такого стряслось, пока
меня не было, если ты стащил меня с корабля и поволок сюда, не
потрудившись толком разъяснить подробности? Я уж не говорю о том,
что и позавтракать не дав.
