Внуки теплых чувств к бабушке не питали. В детстве она не забирала их на каникулы, не приезжала в гости, не слала гостинцы и подарки, словом, никак не участвовала в воспитании. Логично, что, повзрослев, внуки платили той же монетой – забвением. Двоюродные брат и сестра, Марина и Антон, не видели бабушку ни разу, только знали о ее существовании. Родители Марины и Антона, соответственно бабушкины дочь и сын, умерли трагически рано, бабушка своих детей пережила. Еще бы! Она себя берегла. Бывшая прима областного оперного театра, она и на пенсии сохранила замашки капризной избранницы судьбы. Пока могла себя обслуживать (скорее – находились те, кто ее обслуживал), сидела в своей провинции, не вспоминая о внуках и правнуках. И вот заявилась в Москву. Здравствуйте, я ваша бабушка, подвиньтесь и будьте любезны ухаживать за мной!
У Марины и Антона ситуации схожие: квартиры небольшие, купленные в кредит, дети маленькие – у Марины дочери два года, сыну Антона девять месяцев. В обеих семьях отцы работают с утра до вечера, мамы сидят с малышами. Каждая копейка на счету, каждая минута сна – подарок. Им не хватало многого, но только не совершенно чужой, хоть и родной по крови, бабушки.
Вначале бабушка поселилась у Марины. Согласия не спрашивала. Поставила перед фактом, позвонив по телефону.
– Еду к тебе провести остаток жизни.
– В каком смысле «еду»? – опешила Марина.
– В смысле – поездом. Встречайте. Кажется, поезд приходит утром. Меня проводят. Вагон пятый. До встречи.
Марина положила трубку, повернулась к мужу и, вытаращив испуганно глаза, промямлила:
– К нам едет бабушка. Вагон пятый. Жить.
– Чего-чего? – не понял Андрей, муж.
– У меня есть бабушка… биологическая, я тебе рассказывала…
– Не помню.
– Да я сама о ней тысячу лет не вспоминала. На похороны мамы не приехала. «Мне вредны отрицательные эмоции», – передразнила Марина, вспомнив свой давний разговор с бабушкой. – И с рождением правнучки не поздравила…
– А теперь? – поторопил Андрей.
– Теперь она, кажется, собирается у нас умирать, в смысле: жить до смерти.
– Нам только умирающей бабушки недоставало!
Они повздорили. И получилось, что Марина, сама в панике, вынуждена была доказывать мужу, что есть моральные ценности, которые не обсуждаются. Марина расплакалась, не столько из-за черствости мужа, сколько от предчувствия, что их жизнь превратится в форменный кошмар.
