– Ты в магазин? Купи мне шоколадку, Резвей, – попросила Лида. –
Пожалуйста!
Лидка Фрайбергер, вопреки стереотипу о некрасивых немках,
обладала сногсшибательной внешностью. Конечно, она это знала и –
хуже всего – вовсю этим пользовалась.
Народ в офисе встрепенулся. Всем стало интересно, как я
отреагирую. Черт!
А дело было так. Шеф дал нам проект. Свою часть я выполнил, а
деловая стрекоза Лидочка, занятая куда более важными делами, не
успела. И ладно бы покаялась – шеф побурчал бы, но продлил срок.
Нет!
Утром на планерке не моргнув глазом заявила: «Михаил Степанович,
выполнение проекта задержано по вине Резвея, не собравшего в срок
данные по заказчику». Резвей – это моя фамилия.
Степаныч, старый хрыч, внимательно изучив длиннющие Лидкины
ноги, вынес вердикт:
– Проект закончить до завтра, Резвея лишить квартального
бонуса.
В общем, послать Лидку в далекие края или принести шоколад,
темный с орехами, как всегда, вопрос не стоял. Первое сделать не
позволяли врожденная робость и воспитание. Оставалось второе. Но
вопрос в том, как бы ответить, не растеряв остатки гордости. Если
бы мы с Лидкой были одни, я не задумываясь согласился бы, но
коллектив, до того сосредоточенно кликавший мышками, замолк в
ожидании.
Подумав, я нашел, казалось бы, компромиссное решение:
– Хорошо, возьму. Слушай, а ты не поможешь мне вечером с
проектом? Хочу задержаться, но добить его наконец сегодня.
– Вот еще, разбежался, – Лида скривила губы, – у меня уже весь
вечер расписан. Ничего, сам закончишь, из-за тебя же сроки
горят.
Такого ответа я не ожидал. Где-то в углу программистов прозвучал
смешок. Это Саня Бородаенко не сдержал презрения. Он вообще всех
презирал, а меня – особенно.
– Резвей, и мне сигарет купи! – крикнул стажер Панченко.
– А мне щенка, кроссовки и барабан! Ладно, Резвей? С получки
отдам! – проявил остроумие Бородаенко.
Тут уж и сидящий на диете Гараян не сдержался и заказал упаковку
овсяного печенья.
– От него не толстеют, Сережа, – пояснил он. – А деньги я тебе с
получки верну, хорошо?
* * *
Чавкающая грязь при каждом шаге взлетала и опускалась на штаны.
Моросящий дождь заставлял жмуриться, а это при моем плохом зрении
преимуществ в ориентации на местности не давало.
Коммунальные службы перекопали участок дороги возле офиса,
сменили трубы, но заасфальтировать забыли. Местность напоминала
колхозное поле после уборки урожая.
