КРИСТИНА
– Иду я, иду!
Кого черти принесли?! Для всех я уже час, как уехала!
Как только распахиваю дверь, дыхание сбивается. Я замираю.
На пороге – отец моего сына. Мы расстались ужасно. Настолько
ужасно, что лучше бы нам никогда больше не встречаться.
Его имя – Гордей, но все вокруг называют его иначе: Гордый.
Пораженно смотрю на мужчину и опасливо встречаюсь с
темно-карим взглядом.
Гордей чуть кривит уголки губ и сурово прищуривается,
вальяжно опираясь плечом о дверной короб, скрещивая руки на груди.
– Привет, золотце, – с неприязнью выплёвывает мне в
лицо каждое слово. – Впустишь?
От неожиданности делаю два шага назад. Слишком громко
втягиваю воздух в легкие, но внезапно наваливается ощущение, что чьи-то
невидимые пальцы резко впиваются в горло и не позволяют сделать ни вдоха.
Внутри все обмирает. Впущу ли я его? Конечно, впущу. Разве у
меня есть выбор?
Страшная догадка сводит скулы, пока я пытаюсь прийти в себя
от потрясения.
Не верю, что он узнал о сыне. Никто не знает.
– Ну раз не приглашаешь, сам войду, – широкими
размашистыми шагами Гордей проходит в кабинет и плюхается на мягкий диван из
светлого кожзама. Вальяжно закидывает правую ногу на левое колено. Руки
раскидывает в стороны на спинке дивана. Но даже такой расслабленный он выглядит
довольно агрессивно. Ухмыляясь, сверлит во мне дыру.
Мужчина чувствует мой ступор, ловит каждое движение, каждую
эмоцию, выворачивает наизнанку и возвращает сторицей.
– На улице дожидается мой адвокат, – вальяжно
кивает в сторону двери. – Он будет представлять мои интересы в суде, если
ты решишь уклониться от обязательств.
Неслышно сглатываю, ставлю крест на своей тайне. КАК ОН УЗНАЛ
О СЫНЕ?!
Из последних сил стараясь сохранить испаряющееся
хладнокровие, шагаю ближе к мужчине, пытаясь выиграть хоть немного времени.
– Вообще-то, я уже собиралась закругляться и закрывать
кабинет. Но раз ты так дружелюбно напросился в гости, то почему бы тебя и не
потерпеть, – я буду все отрицать. До последнего! Нагибаюсь и быстро
собираю со столика разбросанные бумаги. Складываю в аккуратную стопку. И только
выпрямившись, отмечаю, что Гордей увлеченно разглядывает меня. – Кофе не
предлагаю. Закончился. Разговаривать не хочу. Устала.
Более язвительное замечание я все же заставляю себя
проглотить. Ибо себе дороже. А ещё я старательно делаю вид, что не замечаю,
насколько унижающим и высокомерным взглядом Гордей теперь меня рассматривает.
