Не уезжай ты, мой голубчик!

Стебликов вбежал в здание Ленинградского вокзала, когда зеленые точки электронных часов показывали 23.42. Пальто Стебликова было распахнуто, шапка сбилась, шарф свисал из кармана. В руках Стебликов нес туго набитую сумку и картонную коробку с игрушечным вертолетом для сына.

Всегда он так возвращался из Москвы – впритык, прямо из-за дружеского стола, обремененный покупками, новостями и алкоголем. На этот раз имелось отягчающее обстоятельство: у Стебликова не было обратного билета. Поэтому он сразу ринулся на перрон, надеясь уехать «зайцем» на одном из ночных поездов.

Перейдя на быстрый шаг, он двинулся вдоль стоявших по обеим сторонам платформы красных экспрессов. Проводники и проводницы с полотняными билетными кляссерами в руках торчали у распахнутых дверей вагонов, проверяя билеты у солидного делового люда: министерских чиновников в пыжиковых шапках, генералов в форме, творческих работников в дубленках. Стебликов выбрал проводницу, возле которой не было никого, и подошел к ней.

– Тетенька, возьмите в Ленинград, – жалобно дыша, обратился он к ней.

– Где ж ты так нагрузился, дяденька? – насмешливо ответила она, оглядывая Стебликова.

Он поставил сумку на перрон, вынул из кармана шарф и поспешно обмотал его вокруг шеи, виновато взглядывая на проводницу. Покорная комичность не раз выручала Стебликова.

– Друзья провожали… – проникновенно сказал он.

– Нет, не могу. У меня Райкин едет, – заявила проводница, давая понять, что одновременный проезд Стебликова и Райкина в одном вагоне исключен.

Стебликов и сам понял несуразность своих притязаний и, подхватив сумку, направился к следующему вагону.

Здесь проводница была помоложе и посмешливее.

– У вас Райкин не едет? – сделал гениальный ход Стебликов.

– Нет. Он, вроде, в соседнем… – улыбнулась она.

– Тогда возьмите меня.

– А билет?

– С билетом я бы не просил, – гордо сказал Стебликов.

Проводница с сомнением осмотрела Стебликова. Видно, он ей понравился своей находчивостью, но служебный долг пересилил.

– У меня генералов много… – с сочувствием сказала она.

– Та-ак… – протянул Стебликов. – Значит, простому человеку уже…

– Спроси в следующем вагоне. Там, кажется, никого, – посоветовала она.

Стебликов пошел дальше, стараясь, чтобы обида на генералов и народных артистов не слишком омрачала настроение, приподнятое дружеским застольем.