Так не бывает же? Ну правда, просто абсурд? Я смотрю на абсолютно голого мужчину,
раскинувшего сильные мускулистые ноги и силюсь вспомнить, что я тут делаю, в
этой совершенно незнакомой мне шикарной комнате. Голова гудит, язык распух
так, будто в моем рту, пока я спала,
покончил самоубийством свои жизни целый рой африканских пчел – убийц. Взгляд
утыкается в толстенную пачку денег, перетянутую резинкой, небрежно валяющуюся
на прикроватной тумбе красного дерева. Память начинает возвращаться. Стихийно,
как ледяной дождь взявшийся из ниоткуда. Но, черт меня подери, лучше бы я так и
осталась в неведении, с амнезией и еще каким-нибудь психиатрическим диагнозом,
чем внезапно обрушившиеся воспоминания о вчерашней сделке с самим, кажется,
дьяволом, похожим на проклятого падшего ангела. Да, это было бы избавлением.
- Господи, теперь я шлюха,- мелькает мысль, от
которой мне становится очень смешно. Судя по толщине денежного эквивалента,
довольно дорогая. Непорочная б... Нервно хихикнув, оглядываюсь на купца,
заплатившего за залежалый товар бешеные деньги. Боже. Лишь бы он не проснулся.
Надо бежать. Нестись сломя голову, пока не очнулся
человек, заключивший со мной сумасшедшую сделку. А человек ли?
Деньги не
беру. Да, я идиотка. Да, лучше сдохну под забором. Да, мне просто ошеломительно
стыдно. Как там говорят? «Пьяная баба, кое-чему не хозяйка?»
А пьяная
полудурочная девственница, продавшая свое единственное достоинство за миллион
не пойми кому, не хозяйка собственному, распухшему мозгу. О чем я думала? О
чем? О чем? О чем?
Мария
Накануне
Смешно.
Почти как у классика.
- Не выдержал все таки?- хмыкнула моя единственная
подружка, Леська, отчаяно хрустя при этом каменной сушкой. Почему единственная?
Да потому что...
- Уволил. Сказал, что у меня обе руки левые. Но, страшнее
всего, что Марк на меня долг навесил. Сто тысяч. Это же неприподъемно. Ну не
может тот сервиз, что я разбила столько стоить. Нереально же? - обреченно
хлюпнув носом, я в очередной раз позавидовала подруге. Как у нее получается
молотить все, что не приколочено и при этом оставаться маленькой феей, с
фигурой вырезанной из эбенового дерева богини? Я же раздуваюсь, словно
воздушный шар, едва понюхав вкусняшку.- Лесь, я не знаю, как домой идти. У тети
Глаши снова будет криз. А она говорила, что еще один ее просто убьет.
