- Да тетку твою из дробовика не завалишь. Переживет
даже тараканов, случись ядерная зима. Когда ты уже поймешь, Маруська – она
просто тебя поработила? Навязала тебе кучу комплексов, и валяется теперь на
твоих косточках. Тоже мне, мать Тереза и спального района. Чего ты сейчас
расстроилась? Что тебе жить не на что будет, или что Глафирин Пубусенок
останется без вареной говядинки. Очнись, Машка, тебе сейчас думать нужно совсем
о другом. Марк гаденыш, он ведь с тебя живой не слезет.
- Точно, Пубусик,- обморочно пробормотала я,
вспомнив злобное мелкое сушество, на тонких ножках. Пинчеру тетушки лет, как
мумии Тутанхомона. Хотя, у мумии то хоть зубы были целы, вроде. Но за мелкое
исчадье, Глафира сожрет мое сердце. Даже хозяин ресторана, из которого я
вылетела с треском сегодня, так меня не пугает, как то, что я явлюсь домой без
чаевых. Сообщить тетушке новости у меня просто нет сил.
- Так ты это, продай чего нибудь утратившее ценность
года четыре назад,- в голосе Леськи я не
услышала издевки, но она там точно была. Клянусь всеми оставшимися зубами
пинчера.
- Чтобы продать что нибудь ненужное. Нужно сначала
купить, что - нибудь ненужное, а у нас денег нет,- хрюкнула я и закашлялась
подавившись сушкой. Может поэтому не сразу офигела от дальнейшего предложения
подружки – норушки.
- У тебя есть вполне ликвидный, хоть и залежалый
товар.Сейчас модно продавать девственность. И вдоволь и без греха, как
говорится. А что, рабочий вариант. В конце – концов, в двадцать три года быть
целкой – это просто извращение,- заржала Леська, болтая сушкой в чашке с чаем.
Я задохнулась. Такое мне предлагать.
- Я тебе бублик сейчас в глотку затолкаю. И как ты
себе это представляешь? На улицу с флайерами выйти? Или ты мне предлагаешь
объвление дать в газету? Дура, - выдохнула я, схватив со стола каменный бублик.
- Да расслабься, я пошутила. Хотя. Вариант рабочий.
На долг бы тебе хватило, - хмыкнула Полинка, совсем не испугавшись моего
зверского взгляда. – Тетка же твоя до сих пор тебя за руку водит к гинекологу?
Слушай, почему ты ее не пошлешь на хрен? Маш, это же какое – то изощренное
самоистязание.
- Она меня воспитала. Отдала всю жизнь мне,-
вздохнула я, понимая, что просто так мне проще думать.Хотя. я сейчас повторила
слова тетушки, внушенные мне с самого первого моего осознания себя. На самом
деле я адски устала.- Можно я у тебя переночую?