Вытяжка не справлялась с обилием пара, валившего от четырех посудин на плите. Каждая из них издавала свой звук – кастрюля с пельменями зловеще дрожала, позвякивая крышкой; в жаровне булькали голубцы; сковорода с луком недобро шкварчала, будто обижаясь, что ей недостаточно уделяют внимания; а яйца в кастрюльке поменьше вообще устроили восстание в бурлящей воде, настойчиво барабаня в стенки. Вся эта какофония наводила на меня тоску, и чем дальше, тем сильнее. На душе было неспокойно в преддверии окончания кулинарного марафона, навязанного мне тетей Милой. Задыхаясь во влажных испарениях и обливаясь потом, я распахнула окно и высунулась на улицу, чтобы охладиться, но оттуда ударило такое злое солнце, что я отшатнулась, проклиная все на свете. Нет, я не сдамся! Обратного пути нет. Лучше смерть от удушья, чем насмешки тети. Чтобы как-то себя поддержать, я стала вспоминать учебу в «Ворошиловке» – вузе КГБ, где из молодых людей чеканили высокопрофессиональных бойцов элитных спецподразделений для заброски в тыл врага. Вспомнились тренировки на сверхизнурение. Выброски в непролазные джунгли Камбоджи, болота, кишащие всякой нечистью, когда в глазах все плывет от ядовитых испарений, а тело покрыто язвами и пиявками. Не намного лучше мне пришлось на Кавказе – пули снайперов, засады на нескончаемых горных тропах, холодные перевалы, обвалы, предательские обломки скалы, выскальзывающие из-под ноги, ищущей опоры, и улетающие с грохотом в бездонные пропасти…
– Женя, ты тут как, жива? – ехидно осведомилась тетя Мила, заглянув на кухню. Принюхавшись, она заметила: – У тебя, кажется, лук подгорает.
Я сделала вид, что полностью контролирую процесс:
– Ничего у меня не подгорает. Все так и задумано. Я просто предпочитаю лук поподжаристей. Знаешь, такая золотистая корочка чтоб… – Говоря, я заслонила собой сковородку, незаметно убавила газ и стала яростно отдирать прижарившиеся к металлу колечки. Голос мой был все таким же спокойным и уверенным. – Можешь не беспокоиться, я со всем справлюсь. Иди и посмотри телевизор пока.
– Я-то пойду, – усмехнулась тетя, – но ты бы сделала огонь поменьше, а то у тебя тут не продохнуть. Все кипит и бурлит. Вон какие испарения, даже вытяжка не помогает.
– Значит, плохая вытяжка, – буркнула я в ответ.
– Ты упрямая, как твой отец, – вздохнула тетя Мила печально.