Дверь камеры захлопнулась за спиной Саймона. Приговорен к свободе. Приговор окончательный и бесповоротный, обжалованию не подлежит.
– Ты долго собираешься здесь торчать? – спросил надзиратель.
Клисс в последний раз оглянулся на закрытую дверь. В течение восьми лет это была его камера. Его раковина, его скорлупа, его крепость… С чем еще можно сравнить убежище, где ты спрятан и защищен от враждебного мира?
Его обманули. Восемь лет назад ему обещали пожизненное заключение. Это устраивало всех – и Саймона, и тех, кто пострадал от его действий. Однако Ниарская Ассоциация Правозащитников добилась помилования (Саймон Клисс совершал преступления, будучи мейцанистом, а теперь его избавили от зависимости, так что нужно было дать ему шанс начать новую жизнь), и его выкинули отсюда, как умирающую собаку из конуры. Мнение самого Саймона насчет новой жизни никого не интересовало; когда он начинал объяснять, что не хочет на волю, нанятый правозащитниками проныра-адвокат обращал это в козырь: мол, сами видите, у Клисса есть совесть!
Он побрел по длинному коридору, залитому светом плазменных ламп. Надзиратель и двое охранников шли следом, тележка с пожитками Саймона катилась впереди – механический провожатый, указывающий дорогу к вратам преисподней. Не обязательно умирать, чтобы попасть в преисподнюю: она снаружи, за стенами тюрьмы.
Стальной шлюз. Лифт. Еще один шлюз. Тюремный двор накрыт раздвижной решеткой и мерцающим, как гигантский мыльный пузырь, силовым куполом. Ворота с последним шлюзом. Саймон замедлил шаги, охранников это злило.
За воротами его встречали представители Ниарской Ассоциации Правозащитников и журналисты. Кто-то сунул ему в руки букет растрепанных белых цветов. Саймон попятился, но стальные створки позади уже успели сомкнуться. Его оставили на растерзание толпе, ветру и мартовскому солнцу: в преисподней была весна. Обжалованию не подлежит.
Правозащитники поздравляли его с освобождением. Потом журналистка с ежиком зеленых волос и толстыми алыми ресницами, похожими на тычинки цветка, спросила, что Саймон собирается делать дальше. Хороший вопрос! Хотел бы он сам это знать.
Что он собирается делать сегодня – это ему уже объяснили: он отправится вместе с правозащитниками на их банкет по случаю очередной победы над ниарским правосудием. Видимо, в качестве почетного гостя. Вытащить из тюрьмы эксцессера – это была непростая задача: восемь лет назад Саймона посадили отнюдь не за кражу бумажника из чужого кармана.
