Барыня! Пробудитесь!
Катерина Романовна, не открывая глаз, а, напротив, зажмурившись покрепче, высунула ногу из-под стеганого одеяла и пнула туда, откуда доносился докучливый голос.
Послышалось ойканье, и она поняла, что угодила прямо в цель. Чудесно! Можно еще поспать.
Однако голос не унялся, только сделался плаксивым:
– Не гневайтесь, откройте глазоньки, ради Христа! Сами ж велели будить вас, коли от государыни пришлют!
Что?!
Княгина Дашкова резко села и зажмурилась теперь от света, бившего в окно.
Позвольте, какой свет? Откуда свет? Когда она ложилась, бледно брезжила белая ночь! А теперь что – утро?! И, судя по всему, позднее утро?!
Она схватила подушку и запустила в босую, заспанную девку, переминавшуюся с ноги на ногу:
– Ты меня почему не разбудила чуть свет? Запорю! Продам с торгов!
– Так не было велено! – в голос взвыла та. – Вы сказывали – коли от портного либо от императрицы приедут, будить тогда. А про чуть свет и слова говорено не было!
Катерина Романовна швырнула в девку вторую подушку и проворно сбросила с постели свое низенькое, плотное тельце.
– Слезы утри! Воды подай – умыться! Принес ли портной платье мужское?
– Никто ничего не принес, – размазав по лицу слезы, обиженно пробубнила девка. – Ни мужеского платья, ни дамского. – И брякнула на столик малую лохань с водой, конечно, расплескав ее.
Однако княгиня, которая в любое другое время не поскупилась бы на оплеуху неряхе, на сей раз этого словно и не заметила.
– К-каналья! – простонала Катерина Романовна, хватаясь за голову, на которой торчали две жиденькие косицы, заплетенные на ночь. – Ах, каков же каналья этот портной!
И в самом деле – другого слова не подберешь! Еще две недели назад Катерина Романовна заказала мужской костюм, который мог ей понадобиться со дня на день. Вот-вот должны были грянуть великие события, и прозорливая умница княгиня Дашкова понимала: во время их всякое может статься. Небось и верхи придется скакать, и ночевать где придется. С корсетами да нижними юбками намаешься! Нет, без мужского платья никак нельзя!
Ну что ж, явился портной, произвел обмеры, намалевал будущий костюм на бумажной четвертушке: вот этак будет в талии, рукава таковы, на панталонах пуговки, а на камзол полагается шарф, получил одобрение княгини и задаток за шитье – и удалился.
