Обитатели Зимнего дворца в конце 60-х годов XIX века еще помнили маленькую комнатку под лестницей, ведущей в покои прежней, не так давно умершей императрицы Александры Федоровны. Здесь некогда устроил свой кабинет император Николай Павлович, не признававший никакой роскоши, которая могла бы отвлекать от работы. Этот, с позволения сказать, кабинет был обставлен более чем скромно, по-военному. Но именно отсюда самодержец управлял Россией. Эту комнату так и хранили в неприкосновенности, сюда редко кто-либо заглядывал, кроме уборщиков, однако осенью 1866 года Александр Николаевич, его величество император Александр II, отчего-то вдруг зачастил в этой заброшенный покой.
Слуги всегда любопытны, и царские слуги отнюдь не являются исключением. Вскоре было замечено, что со временем прихода государя в кабинет непременно совпадает некое таинственное явление. Бесшумно отворялась маленькая дверка, ведущая во дворец из тихого проулка (а надо сказать, что таких дверок, известных лишь посвященным, таких тайных ходов, тщательно замаскированных со стороны улиц лепными украшениями, а изнутри завешенных портьерами или гобеленами, было в первом этаже Зимнего немало!), и в коридоре возникала высокая фигура дамы в черном, с лицом, скрытым вуалью.
Лакей, увидевший даму впервые, случайно, едва не лишился дара речи, приняв ее за призрак какой-нибудь фрейлины былых времен. Его отрезвило лишь то, что дама была одета хоть и в черное, однако по последней моде, то есть былые, забытые времена были тут ни при чем, да и тонкий запах парижских духов никак не мог исходить от призрака.
Лакей набрался храбрости и проследил за ней. Легко, почти невесомо ступая, дама дошла до забытой комнатки под лестницей и без стука отворила дверь. Рачительный слуга едва не возмутился такой бесцеремонностью и не бросился выдворять загадочную гостью, однако остолбенел, когда услышал из-за двери мужской голос.
У лакея мурашки побежали по коже. Самое удивительное, что он узнал этот голос! Он принадлежал не кому иному, как государю Александру Николаевичу, но, Боже мой, лакей и вообразить не мог, что император может говорить с такой страстью и нежностью!
Потом послышался легкий, счастливый женский смех, звук поцелуя, потом… потом лакей счел, что его не иначе как морочит бес, и отошел от двери как можно дальше.
