День
выдался жарким. Солнце палило изо всех
сил, поливая светом и жаром растения,
здания и людей. Жара стояла уже давно,
и каждый, кто выходил из дома, провожался
окружающими, как на битву с врагом.
Кто-то кутался в легкие ткани и пытался
таким образом защитить тело и голову,
кто-то, наоборот, раздевался чуть ли не
донага.
Марина
выбрала золотую середину: ярко-красный
топ, выгодно подчеркивавший ее грудь,
и не особо длинные шорты прятали только
небольшую часть тела. Остальное же
подставлялось по очереди под лучи
жуткого солнца.
-
Опять на работу? – покачал добродушно
головой охранник, старый Викторыч,
годившийся Марине, наверное, в прадедушки.
– И как ты его не боишься? – добавил он,
понизив голос.
Марина
легкомысленно тряхнула головой:
-
Да ладно, Викторыч, не особо он и страшный.
Не красавец. Но не живодер же.
Охранник,
одетый в форму неизвестного Марине рода
войск, тяжело вздохнул, не стесняясь,
перекрестил Марину и открыл калитку,
давая доступ в огромный многоэтажный
дом, высившийся как каланча посередине
города.
Марина
благодарно улыбнулась, подхватила
стоявшую на тротуаре холщовую «рабочую»
сумку и уверенно зашагала знакомой
дорогой.
Работодателя,
чью квартиру Марина убирала вот уже
какой месяц подряд, если не боялись, то
опасались в городе многие. Сын губернатора,
«Терминатор», как прозвали его за
холодность и равнодушие во всех делах,
он родился уродом. Его внешность
отпугивала хуже характера.
Марина
тоже старалась лишний раз не смотреть
в его сторону, но не только из-за внешности.
Первые дни, когда только вышла на работу,
вздрагивала в просторной квартире от
каждого звука. Но потом втянулась,
привыкла, осознала, что она для работодателя
что-то вроде мухи: если не кружить рядом,
не тронет. Она и не кружила, убирала там,
где было пусто. Благо в квартире таких
мест попадалось более чем достаточно.
Бедная
студентка, Марина решила, что лучше мыть
полы, чем разносить тарелки. Тут, по
крайней мере, никто по заду не хлопнет
и сальную шуточку вслед не отпустит.
Работодатель и не смотрел в ее сторону.
Да и денег больше получишь, ненамного,
но все же. Была у Марины мечта, ради
которой стоило горбатиться уборщицей
несколько месяцев. Давнишняя, она грела
Марине сердце каждый раз, когда опускались
руки.
