Свет Мошки

Прошлой ночью в это же время он вышел посмотреть на звезды. Но в дверях его встретил яростный белый свет, словно взорвалось солнце. Когда он снова обрел способность видеть, на границе темной полусферы, накрывшей университет, в кукурузном поле поднимался огненный гриб. Потом пришел звук, раскатистый грохот, пронесшийся по полям и сотрясший дома.

Перепуганная Элис, боясь, что сбылись ее худшие опасения, выбежала из дома, крича:

– Неужели твоя наука стоит того, чтобы нас всех тут убили?

В ответ он промолчал, потому что вопрос был обычным для жены астронома и потому что в тот вечер его наука никуда не продвинулась. Система управления главным телескопом была повреждена – непоправимо, поскольку сам телескоп размещался на маленькой луне Новой Шотландии. В последнее время по ночам межпланетное пространство озарял необычайный свет незатихающих войн, атмосфера светилась от ионизации, радиоактивных лучей, ударных волн, термоядерных взрывов… Он молча ушел в дом.

И вот сегодня, опять-таки поздним вечером 27-часового новошотландского дня, Таддеус Поттер, доктор наук, вышел на ночной воздух прогуляться.

Ночь отлично подходила для наблюдений. Межпланетные войны превратили небеса в ад, и рассмотреть что бы то ни было не представлялось возможным; но этим вечером Новая Ирландия не бомбила. Имперский Военный Флот одержал победу.

Поттер пропустил новости мимо ушей, однако последствия победы его интересовали. Может статься, сегодня вечером война не помешает его работе. Он сделал тридцать шагов вперед и повернул там, где крыша его дома уже не закрывала Угольный Мешок. Это зрелище никогда ему не надоедало.

Угольный Мешок был межзвездным скоплением газа и пыли, небольшим, по меркам таких образований, – восемь-десять парсеков протяженностью, – но довольно плотным, и располагался достаточно близко к Новой Каледонии, чтобы закрывать собой четверть неба. Где-то по другую сторону Мешка находились Земля и столица Империи, Спарта, обе безнадежно невидимые. Угольный Мешок заслонял большую часть Империи, но служил отличным бархатным фоном для пары близких и ярких, как бриллианты, звезд. Одна из которых весьма существенно преобразилась.

Лицо Поттера тоже преобразилось. Глаза полезли из орбит. Тяжелая челюсть отвисла до предела. Он дурак дураком уставился в небо, словно видел его в первый раз. Потом, внезапно повернувшись, бросился в дом.