Дыханьем бурь таинственно
влекомы,
По свиткам троп, по росстаням
дорог
Стремимся мы. Суров наш путь и
строг.
Фемида спала и видела сны. Изумрудные волны пенились у ее босых
ног, теплые ветра приносили с моря запахи свободы. Шум воды
накатывал и таял, убаюкивая. Если бы она могла, то уснула бы и
здесь, в этом сне, чтобы оказаться глубже в безмятежном
наслаждении.
Но как водится у счастливых мгновений, они прерываются слишком
быстро, когда бы это не произошло. Импульс чьего-то вмешательства
заставил ее содрогнуться всем телом, превратив многогранную
проекцию счастья в сгусток пульсирующего, черного беспокойства.
Девушка открыла глаза, стиснув кулаки.
Напротив нее застыло знакомое лицо, окрашенное в ядовито-зеленые
тона. Толстое стекло исказило его еще больше, что не мешало
детальнее рассмотреть глаза. Полные беспокойства, они проникали в
голову Фемиды, выискивая там шанс оказать помощь.
Данте стоял перед ней, сцепив руки за спиной, его поза выражала
крайнее напряжение и участие. Девушка попыталась дернуться, уйти с
линии его внимания, но с удивлением обнаружила, что движения даются
ей с трудом.
Подняв левую ладонь к глазам, Фемида поняла, что находится в
густой субстанции, а нижняя часть лица стиснута маской. Воздух в
легкие попадал, минуя ротовую полость, от ощущения того, что в
глотке торчит что-то инородное, захотелось вывернуть желудок
наизнанку.
Поборов первичный рефлекс, девушка еще раз посмотрела в глаза
мужчины, стоящего напротив. В них не было таящейся угрозы или
чувства вины за что-то, что он мог бы сделать. Скосив глаза, Фемида
увидела рядом колбу, наполненную такой же жидкостью, в которой
находилась сейчас она.
В этом сосуде не было никого, а в отражении толстого стекла
девушка смогла увидеть себя. Обнаженную, подобно вознесенному к
небесам призраку, застывшую без движения. Деталей рассмотреть не
удалось, но правую руку покрывало что-то черное. От локтя до
кончиков пальцев.
Эмоции присутствовали, только в спящем состоянии. Даже удивление
показалось ей слишком медлительным, почти бесцветным. Правда,
спустя несколько мгновений произошло нечто необъяснимое. Еще более
необъяснимое, чем все происходящее до этой секунды.
Справа зародилось движение, размытая тень скользнула к ее лицу,
застыв перед глазами уродливым оскалом. Это был мертвец-истязатель,
дух из далекого прошлого, в чьих зубах течет болезненный яд,
мучающий перед смертью всех без исключения.
