1945-2045 «Капитан ВДВ Сухов».
— Командир, он снова нарисовался — прохрипел голос сержанта в
наушнике.
Среагировав, капитан Сухов откинул забрало шлема и прильнул
щекой к прикладу древней пятизарядной «ПТРС-41», взятой со склада,
оставшегося с тех времён, когда древние шахты каменоломни только
начали преобразовывать в секретный подземный комплекс. Конечно
прижиматься к рассохшейся деревяшке было неудобно, но по-другому
точно прицелиться из противотанкового ружья практически
невозможно.
— Сержант, где эта тварь? — прохрипел смертельно уставший
капитан, в повреждённый коммуникатор, последние часы работающий с
перебоями.
— На один уровень выше нас. Только что обошёл две заложенные
мины. Вот гад, словно знает где они. Двигается к лифтовой шахте.
Если обойдёт все ловушки, то через пару минут выйдет ко входу в
лабораторию.
— Принял — буркнул Сухов, и сплюнул кровавую пену на
потрескавшийся железобетонный пол.
Затем он глянул на часы. До конца неимоверно затянувшихся суток
оставалось сорок минут, а потом, если он победит, настанет
очередной «день сурка», по какой-то причине предоставляющий
возможность переиграть всё заново в случае смерти.
Час назад, после последнего прихода «тринадцатого», Сухов
вырубился минут на сорок и не успел восстановить взорванную
баррикаду. Броня тяжёлого «Ратника» была окончательно измочалена, а
перегруженные энерго-накопители экзоскелета едва успели
подзарядиться на 18%, боеприпасов тоже не прибавилось, а
единственная надежда остановить несущуюся сюда очередную копию
«тринадцатого», заключалась в противотанковом ружье 1943 года
выпуска.
Столетний агрегат пока не разу не подвёл и уже пять раз
остановил неугомонного модифицированного рейнджера, появляющегося
каждый час.
— Ничего, ещё один разик и наступит новый день. Не подведи —
пробормотал капитан ВДВ и погладил холодный ствол ружья.
Взрыв верхних уровней подземного комплекса, не помог как он
надеялся избавиться от перерождающихся пронумерованных, и остаткам
его роты пришлось туго. С каждой атакой, рвущихся к лаборатории
модифицированных бойцов, он терял своих. И это происходило что бы
он не предпринимал.
Сотни раз Сухов и сам погибал, откатываясь к началу одного из
бесконечных «дней сурка». Кажется, после того как ушла Альфа их
прошло три. В первый день он погиб семь раз, во второй — раз
двадцать, а сегодня он так устал, что сбился и перестал считать
где-то на полусотне.
