Ha плацу эхом отдавались резкие звуки команд. Ноги чеканили широкий шаг, сжатые в кулаки руки были прижаты к бедрам, сержанты выкрикивали команды. На нас, проходящих подготовку, была рабочая солдатская униформа, стальные каски и ботинки. Мы носились кругами, как бешеные псы, забыв про палящее солнце, ползали в красноватой пыли или высоко задирали ноги. Направо, шире шаг! Мы были похожи на балетных танцоров, репетирующих часами напролет, не считая воскресенья. Этот вид упражнений в учебном плане значился как строевая подготовка. Наш командир взвода был болен, и его заменил рябой фельдфебель.
– Кругом!.. Быстрый шаг… Стой!.. Строем, быстрый шаг!.. Подравнялись!.. Равнение на средину!.. Вы, ленивые старухи… Пошевеливайтесь… Направо!.. Эй, там, в чем дело?
Пилле, этот остолоп, опять ошибся – он таки повернул налево.
– Всем шаг назад, марш!.. Упали на живот! Отжались! Раз, два, раз, два… Направо равняйсь!
Пилли, виновато моргая, посмотрел сначала на Францла, потом на меня, а рябой крикнул:
– Эй, там! Как фамилия? – Не получив ответа, он снова гаркнул: – Да, я к тебе обращаюсь! Ты, долговязый брюнет, с крючковатым носом!
– Гален, – сказал Пилле. Он был в замешательстве.
– О господи! – пробормотал Францл.
Мы все уже знали, что произойдет.
– Гален? – гаркнул рябой. – Что это, черт побери, означает? Сорт мыла или что-то еще? Рядовой Гален, господин фельдфебель – так нужно было ответить. Понятно? Еще раз, – прорычал он. – Как фамилия?
– Рядовой Гален, господин фельдфебель!
– Не мог бы ты быть так любезен быть собраннее, когда обращаешься ко мне? – сказал рябой. – Шаг вперед… марш!
Пилле неуверенно подчинился и покраснел до ушей.
– Профессия? – пролаял рябой.
– Выпускник колледжа, – сказал Пилле.
Рябой усмехнулся, как будто услышал веселую шутку:
– Так ты один из этих умников, да? Я мог бы догадаться. Так вот, заруби себе на носу. Студента колледжа у нас называют не-ве-жда! Понятно? А теперь давай говори, приятель! Профессия?
Мы видели, как Пилле задумался.
– Потерял голос? – прорычал рябой.
– Выпускник колледжа, господин фельдфебель, – повторил Пилле. У парня был характер.
– Лечь! – прокричал рябой, и через мгновение Пилле уже вытянулся на земле, выполняя двадцать отжиманий. – Вы меня еще узнаете! – проорал фельдфебель.
Все они, фельдфебели, были мастаки на такие штуки, как, например, заставить выполнить десять приседаний с винтовкой, держа ее перед собой. Их главной заботой было сломить молодых новобранцев.
