Морозное дыхание Ледяного Дракона на высоте было сильным и жестоким, поскольку была середина зимы. Да, как раз в это время я серьезно задумалась о будущем. Сожалея и вздыхая о прошлом, я знала, что должна сделать, чтобы те, кого я ценила дороже собственной жизни, освободились от Тени, могущей добраться до них через меня. Я – Каттея, из дома Трегарта, когда-то обучалась как колдунья, хотя не приносила их клятвы и не носила на груди колдовской Камень. Но знание, которое мне дали, было выбрано не мною.
Я была одной из троих, и эти трое могли при необходимости становится единым существом: Киллан – воин, Кемок – провидец-чародей, и Каттея – колдунья. Так назвала нас мать, когда мы, близнецы, родились. Такими мы и стали. Мать, колдунья Эсткарпа, была отвергнута из-за своего брака с Саймоном Трегартом. Он был не обыкновенным человеком, а чужеземцем, пришедшим через Врата из другого мира. Он не только был сведущ в военном искусстве, которое высоко ценилось в Эсткарпе, потому что эта раздробленная и измученная страна осаждалась тогда соседями – Карстеном и Ализоном, но и обладал собственной Силой, которую Властительницы не хотели признать в мужчине.
Однако после замужества Джелит доказала, что не только не лишилась своего волшебства, как все думали, но и нашла новые пути, и это привело в ярость тех, кто отвернулся от нее из-за ее выбора.
Однако они просили у нее поддержки при большой необходимости, хотя открыто и не признали, что она доказала ошибочность традиционного мнения.
Мои родители вместе выступили против остатков колдеров, иноземных дьяволов, которые так долго угрожали Эсткарпу. Они обнаружили источник, откуда просачивалось это зло, и уничтожили его. Колдеры, как и мой отец, были пришельцы из другого времени и места, они соорудили Врата, через которые их гибельный яд проникал в Эсткарп.
После этого великого дела волшебницы уже не смели открыто выступать против Дома Трегартов, однако не забыли и не простили поступка моей матери. Дело даже не в том, что она вышла замуж – это они могли бы принять, хотя и презирали бы ту, которая позволила эмоциям увести себя с их сурового пути, – главное, что она не потеряла свою силу и осталась равной им, и этого они не могли простить.
Как я уже сказала, мы были близнецами, мои братья и я. Я родилась последней. После родов моя мать долго болела, и нас воспитывала Ангарт, женщина из фальконеров. У нее была тяжелая судьба, но она дала нам любовь и заботу, которую не могла дать нам наша мать. А отец так был поглощен страданиями своей жены, что вряд ли знал в эти долгие месяцы, живы мы или умерли. Думаю, что он и потом не чувствовал к нам никакого сердечного тепла из-за того вреда, который мы нанесли ей своим появлением на свет.
