В день, когда всё это началось, я очень хорошо поняла, почему в патрулях Комитета по охране мификов (он же, для краткости, Комхран) такая текучка кадров. И почему именно сюда Профсоюз отправляет на отработку тех, кто жаждет в него вступить. «Если не хотите сдавать норму магической энергии и на военный контракт не хотите, есть альтернатива, попробуйте там». Простая гражданская служба, говорили они. Всего несколько часов в неделю, говорили они. Почему бы и нет, говорили они. Почему-почему... потому что в здравом уме сюда никто не пойдет! Ну ладно, не совсем «никто». Мало кто. Потому что смотреть на это — никаких нервов не хватит!
Итак, светило холодное апрельское солнышко, последние сугробы дотаивали на обочине, а мы, группа молодых красивых специалистов, претендующих на вступление в Профсоюз, стояли полукругом вокруг нашей общей кураторши и того, что составляло предмет ее интереса. Самая красивая, разумеется, была я, потому что я рыжая. Кроме меня, самой красивой была кураторша, потому что она уважаемая женщина и потому что у нее совершенно белоснежные кроссовки — это при нынешних-то лужах, сразу видно по-настоящему могучую ведьму. А самым некрасивым, но самым интересным среди нас был труп мифического животного.
- А вот это бастет, - сказала наша кураторша, показав на неопрятную кучку костей. - Была. И если я правильно помню, она была одна из последних четырех в городе на вольном выгуле. А другие патрули нашли еще три. А это значит, московские бастет - всё, теперь ближайшие особи у нас в заповеднике под Воронежем. А это, в свою очередь, значит, что противопростудные и ранозаживляющие подорожают, потому что их теперь повезут неизвестно откуда. Ну, в лучшем случае наши будут делать на месте, но шерсть и кровь все равно придется заказывать из Воронежа. В лучшем, повторюсь, случае, если заповедник сможет удовлетворить нужды целой Москвы. Что вряд ли. Он и раньше, при живых бастет в Москве, не всегда справлялся.
А я стояла, слушала ее и думала, что да, сначала никаких нервов тут не хватит, а потом ты превращаешься в такую железную тетку, которая смотрит на разделанный трупик зверюшки, при жизни похожей на кошку, и зверюшку тебе не жалко ни вот столечки! Ты думаешь только о том, как отсутствие сырья скажется на городской жизни.
