Вот уже несколько дней газеты пестрели кричащими заголовками. А репортеры вынюхивали любые подробности из жизни звезд, участвующих в съемках, будь то подозрение в употреблении наркотиков и нарушении закона. Знаменитости, что собрались в этом небольшом городке штата Орегон, были под прицелом рьяных газетчиков. Здесь собрались все, кто должен был принимать участие в съемках этого отнюдь не рядового фильма, – события такого значения никогда прежде не происходили в Лагранджвилле. В Лосином зале многие годы отмечали исключительно тихие семейные праздники, но сегодня его стены сотрясали громкие нестройные звуки музыки. Жители городка и фотокорреспонденты запрудили главную улицу: люди видели свои отражения в зеркальных стеклах проезжающих лимузинов. Все ожидали чего-то из ряда вон выходящего, очень голливудского, что пока еще не произошло, но обязательно должно было произойти. Но никто из освещавших это событие репортеров, участников съемок и простых горожан не мог предположить, как близко к истине подошел «Инкуайерер», напечатавший заголовок: «ЗА ТАКУЮ ВЕЧЕРИНКУ МОЖНО И УМЕРЕТЬ».
Энджел Демарко выбрался из недр лимузина. Сквозь туман сигаретного дыма и пелену дождя он посмотрел на толпу, собравшуюся на другой стороне улицы. Безликие фигуры теснились за желтой лентой, протянутой полицией.
– Это же он! Это Демарко!
Защелкали фотокамеры и ослепили его яркими вспышками. Дождь казался каким-то ненастоящим, словно кто-то тонкой кистью нарисовал эти серебряные капельки; цвет луж на черном асфальте казался каким-то неестественным.
– Энджел… Сюда смотри, сюда! Энджелэнджелэнджел…
Восторженное обожание толпы волной накрыло его.
Боже, как он любил свою славу! Он глубоко затянулся сигаретой и медленно выпустил дым. Затем одарил их своей знаменитой Улыбкой – той самой, которая была напечатана в «Пипл» на прошлой неделе: журнал еще назвал ее «улыбкой в 20 000 мегаватт». Он поднял руку и помахал толпе. Вокруг него, поднимаясь в воздухе, змеился табачный дым.
Энджел отошел в сторону, чтобы дать возможность своей подружке – ее имя вылетело у него из головы – выйти из машины.
Она проделала это нарочито медленно. Сначала из авто показалась длинная стройная нога в черной туфле на высоком каблуке. Каблук громко щелкнул об асфальт. Затем взорам собравшихся открылись высветленная перекисью копна волос и роскошный бюст. И только после этого из машины появилась вся она. В деланом удивлении повернулась к толпе, слегка одернула свое розовое обтягивающее платье, улыбнулась и помахала рукой.
