Глава I
«Он уехал в танке!»
Каникулы у нас начались не очень удачно. Сначала во всем доме на все лето отключили горячую воду, и стало очень неуютно под родной крышей. Особенно по утрам, когда мама заставляла нас умываться ледяной водой. И вечерами, когда она заставляла нас мыть ноги перед сном.
Каждый вечер:
– Алексей! Мыть ноги и спать!
– Мам, – безнадежно ноет Алешка, – вода холодная.
– Подумаешь, какие нежности, – мама беспощадна.
Алешка, надутый, плетется в ванную, включает воду и издает дикий вопль.
– Жестокий ты человек, – папа вздыхает и качает головой.
– Не растает, – говорит мама.
Можно подумать, что от холодной воды все только и делают, что тают от удовольствия.
Но Алешка, как скоро выяснилось, не очень-то и страдал. Он садился на край ванны, свесив ноги наружу, включал посильнее воду и… орал во весь голос. А потом, на всякий случай, немного мочил свое полотенце и вешал его на место.
Когда я, совершенно случайно, обнаружил эту фишку, Алешка подмигнул мне и заорал еще пуще.
– Несчастный ребенок, – сказал я с сочувствием, выходя из ванной.
– Простудится, – вздохнул папа.
– Или охрипнет, – прибавил я.
– Я бы ему кое-что посоветовал, – задумчиво произнес папа, оглядываясь на маму, – но, боюсь, это непедагогично.
Что хотел Алешке посоветовать папа, я узнал (совершенно случайно) в тот же вечер, когда настала его очередь принимать водные процедуры.
Нет, папа не орал от ледяной воды. Он тоже сидел на краю ванны, в которую эта самая вода вхолостую хлестала ледяной струей, и спокойно курил свою трубку.
И тоже мне подмигнул.
– Несчастный ребенок, – сказал я с сочувствием, выходя из ванной комнаты. Мне было жалко самого себя. За то, что не додумался до такой простой вещи.
Но зато тут же додумался до другой вещи. Еще более простой.
– Пап, – невинно сказал я на следующий день за завтраком, – наш класс сегодня в театр идет. Ты не позволишь взять твой бинокль на вечер?
Этот бинокль, который подарили папе немецкие коллеги по Интерполу, неприкосновенен. Он уникальный, даже со встроенным прибором ночного видения. Папа держит его в запертом ящике стола.
– Конечно, сынок, – радостно (сквозь зубы) сказал папа. – Конечно, бери. Ты еще спрашиваешь!
– Что это ты, отец? – удивилась мама. – Такую ценную вещь – в их руки.
Алешка тоже сразу врубился. Он поставил тарелку в мойку и спросил: