И надо же было случиться такой напасти именно в ту зиму, когда хозяина не было дома! Сигмунд хёвдинг получил приглашение на праздник Середины Зимы к Рамвальду конунгу и уехал, забрав с собой младшего сына Вемунда. Дома, в Камберге, оставалась его жена с тремя другими детьми. Время они проводили тихо, ни с кем не виделись, а за девять дней до йоля разыгралась такая буря, что почти двое суток даже в отхожее место добраться считалось среди домочадцев за подвиг. Дикие порывы ветра сотрясали стены домов, так что даже повредило крышу хлева, качали и ломали деревья в лесу, а каждому, кто осмеливался высунуть нос из двери, тут же залепляло лицо мокрым снегом.
Потому-то никто и не заметил, как и когда на Пастбищные острова выбросило чужой корабль.
Обнаружил его Бьярни, на третий день, когда буря утихла и он с тремя рабами из усадьбы поехал в лесной сарай за сеном. С опушки леса хорошо были видны Пастбищные острова – три невысоких травянистых островка в перестреле от берега, куда на лето вывозили овец и коз из усадьбы Камберг. Теперь там была только пожухлая, присыпанная мокрым снегом трава, но из дверей пастушеских землянок вовсю тянулся дым.
На плоском берегу лежал корабль – да такой, что Бьярни застыл и свистнул от изумления. Восточное побережье полуострова Квартинг – весьма оживленное место, мимо Камберга всегда ходит много кораблей, но такие даже здесь нечасто приходится видеть. Громадный лангскип, похожий на дракона, голодного и злого, что скользит по зимнему морю, выискивая добычу, длинный, узкий, с резными низкими бортами, внушал робость, и от вида его пробирала жуть. Он словно бы выплыл прямо из древней саги и смотрелся так величественно и в то же время дико, что владеть таким кораблем было впору только кому-нибудь из богов Асгарда. Вглядевшись, Бьярни насчитал двадцать восемь весел по каждому борту. На переднем штевне была вырезана оскаленная морда дракона, а на заднем, почти таком же высоком, – хвост. Этот штевень что-то ему напоминал: где-то он уже видел эту драконью голову с огромными ушами, больше похожими на крылья. Или хотя бы слышал о чем-то похожем.
Людей на берегу толпилось много – сотни полторы, но точнее сосчитать не удавалось. Какая-то часть, надо думать, укрылась в землянках, хотя поместиться там могло не больше десятка. Кто-то прятался от ветра за выступами невысоких скал, кто-то – за бортами кораблей. Чахлые кустарники Пастбищных островов уже были все срублены под корень, весь плавник, обычно усеивавший берега островков, как корова слизнула, а значит, в землянках жгут старые лежанки.
