Май – июнь 863 г. Русское море – степи
Уж давно растопил снега теплый май-травень, зашумел первой листвой, клейкой и пахучей, голубыми травами раскрасил бескрайние южные степи, и хоть и приходили еще холода, бывало и с морозцем ночным, но чувствовалось – не по зубам весна-красна зимним холодным вьюгам, такой жарой пахнуло, что какой там снег, какой морозец! Оно, конечно, далеко на севере, в горах Халогаланда – на родине Хельги-ярла, – оставались еще и снега, и вьюги, как возвращались они, бывало, посреди весны и в Ладоге-Альдегьюборге, прячась от солнца в тенистых урочищах. А тут, на юге, давно уже всё цвело, да так, что даже сюда, в море, ветер приносил с берега духовитый запах цветов.
Май – благодатное время: уже тепло, но еще не жарко, еще не пришел яростный летний зной, не припорошил разноцветье коричневатой песчаной пылью. Май. Травень...
Впереди, перед самым бушпритом, бесстрашно ныряли прямо в синие волны белокрылые чайки, а у самых бортов плыли, не торопясь, серебристые рыбьи стаи. Подойдя к форштевню, Хельги уселся, свесив ноги за борт. Сквозь тонкую шелковую тунику солнце ощутимо пекло спину. Ярл оглянулся, хотел было снять тунику, да раздумал – не дело викинга показывать солнцу обнаженное тело, друзья не поймут такого, солнце – это ж не женщина!
– Жарко. – Подойдя неслышно, словно кот, уселся рядом Никифор, бывший раб Трэль Навозник, затем послушник уединенного ирландского монастыря, а ныне – странник, странник волею судьбы и старого друга – Хельги.
Длинные иссиня-черные волосы молодого монаха развевались на ветру, словно крылья мудрого ворона, смуглое лицо покрывала щетина – вроде брился не так и давно, а вот поди ж ты, – в миндалевидных темных глазах отражались море и недалекий берег, тянувшийся по правому борту судна, вернее – судов. «Георгиос» – корабль сурожского торговца Евстафия Догорола вовсе не был одинок в этом плаванье, а шел на север, в устье Днепра, в числе других подобных судов, из которых дюжину составляли вместительные купеческие скафы – «круглые», как их называли, – плюс пара узких стремительных хеландиев с хищно выступающими из воды таранами. Так, на всякий случай. Хоть и договаривались недавно сурожцы с тавридскими пиратами, да ведь свято место пусто не бывает – не тавридцы, так кто-нибудь еще. Нет, уж лучше на охране не экономить. «Георгиос» представлял собой типичную торговую скафу, длиною около шестидесяти локтей и шириной – восемнадцать, со сплошной палубой, вместительным трюмом, полным амфор с зерном, несколькими каютами и двумя крепкими мачтами с косыми парусами. На корме также находился и камбуз с обмазанной глиной печью, которой пока пользовались редко – жарко.
