Еще одно нажатие ломиком, и решетка поддалась. Теперь проще
пойдет. Справа, слева, потом вот здесь... Через три минуты железная
преграда оказалась у меня в руках. Я осторожно поставил ее на
землю, прислонив к каменной стене, и оглядел окно. Тут проблем не
будет, держится на честном слове. Аккуратно подцепил петли, снял
раму со стеклом – и вход свободен.
Тихо, едва дыша, я проскользнул в темный проем. Беззвучно
залезть через подвальное окно в полной темноте – задача непростая,
но меня ведет путеводная звезда, сестра Арина. Ради нее я готов на
все.
Внутри легкий запах сырости и чего-то еще. Не видно ни зги,
тишина, лишь где-то снаружи слышится радостное повизгивание
сторожевых собак. Если бы не бездомная сучка, прихваченная в
подворотне (благо сейчас Питер ими просто кишит), то не прорваться
бы мне мимо двух здоровенных ротвейлеров.
Я нервно перевел дыхание и включил припасенный фонарик. Темные
каменные стены, низкий потолок, духота и затхлость. Стеллажи,
словно в старой библиотеке, грубо сколоченные полки, заставленные
коробками. Что ж, на то и склад. Неплохо запаслись гороховцы. Вот
только как среди такой кучи ящиков найти заветные склянки?
Где-то наверху раздался взрыв хохота, и я невольно вздрогнул.
Хмельные голоса протяжно завыли:
По набережной темно-ой
мальчишка-хулиган
Девчонку, ту, что нравится, до
дома провожа-ал...
Поющие старательно выводили каждое слово, пытаясь попасть в
ноты. Странный народ бандиты – душа мрачнее, чем этот подвал, а
песни любят душевные, сентиментальные. Но если поют, значит, я не
ошибся: гуляет братва, празднует день рождения Витьки Горохова,
главаря своего. Когда-то, говорят, он был нормальным парнем, но
едва в стране катавасия началась, бригаду сколотил. И теперь весь
район доит. В нашей части города едва ли найдется человек, который
о нем не слышал. По мне, такая слава никому не нужна, но он,
видимо, считает иначе.
Ладно, надо торопиться: не дай Бог, кому-нибудь из пьяных
охранников придет в голову сюда спуститься. Я шагнул к ближайшей
коробке, открыл ее и от неожиданности отшатнулся – из темной
глубины на меня смотрели стеклянные глаза, чуть ниже виднелся
хобот. Блин, противогазы. Так и заикой остаться недолго.
Следующий ящик. Попробовал открыть – не поддается, только занозу
под ноготь поймал. Пришлось пустить в ход нож, доставшийся от отца.
Хороший тесак, удобный. Он теперь всегда при мне: в наше время без
такой игрушки даже днем на улицу глупо высовываться.