Он вошел в подъезд, оставив суету внутреннего двора за дверями. Подошел к лифту, нажал кнопку вызова. Лифт не работал. Это его несколько удивило. Обычно в Fих доме с лифтом никаких проблем не возникало. Он еще раз нажал кнопку и прислушался. Никакого движения. Странно, как могло случиться, что лифт не действовал? Он медленно направился к лестнице.
Привыкнув к лифту, он давно уже не поднимался пешком. Забыл даже, какие здесь красивые лестничные пролеты. Дом был старый, построенный еще в начале века. Только лифт установили относительно недавно, лет двадцать назад. Тогда еще спорили, а нужен ли он? Потом все же смонтировали, и жильцы привыкли к нему, лифт работал почти бесшумно, заботливо доставляя каждого на нужный этаж. А лестничные пролеты, оставшись без дела, стали потихоньку покрываться пылью, темнеть, стареть, теряя празднично-нарядный блеск, как теряет свое достоинство и вызывающе гордый вид домашняя собака, оставшаяся без хозяина.
На площадке второго этажа он остановился. Мелькнула какая-то тревожная мысль и сразу пропала. Он даже не мог понять, что именно его насторожило. Но что-то его беспокоило, это точно. До четвертого этажа было еще далеко. В его возрасте тяжело преодолевать такие крутые лестницы. Интересно узнать, что именно случилось с лифтом, почему он перестал работать именно сегодня?
Сегодня. Он поймал себя на мысли, что наконец понял причину своей неосознанной тревоги. Сегодня восемнадцатое число. Истекал последний срок, назначенный в ультиматуме. Завтра в газетах могут появиться разгромные статьи, после которых он обязан уйти в отставку. Но это произойдет только завтра. Сегодня еще предстоит одолеть последний пролет и войти наконец в свою квартиру.
Он любил этот дом, переехал сюда почти двадцать лет назад, здесь прошла лучшая часть его жизни. Сейчас, поднимаясь по лестнице, он досадовал на запустение и пыль. «Нужно будет прислать человека, чтобы все здесь убрали», – подумал он, привычно решая, кому это поручить. До его квартиры оставалось совсем немного.
«Почему они не хотят оставить меня в покое? – возник неожиданно вопрос. – Почему я должен отвечать за грехи своей молодости?»
Тогда все казалось таким правильным и верным. Была единая страна, мощь которой не вызывала сомнений. Была единая партия, привычно руководившая всеми областями жизни и решавшая все вопросы. Был единый комсомол, занимавшийся воспитанием многомиллионной армии молодых людей от Камчатки до Калининграда. И, наконец, был единый КГБ, которого боялись и уважали и с которым считались во всем мире. Все казалось закономерным и однозначно ясным. Весь мир делился на два цвета – наш и не наш.
