«Велик Первый Император, подаривший нашему миру аристократию. И
в мудрости своей разделил он высокородных, дав им четыре титула,
дабы последний невежа мог отличить высоких от высочайших.
И назвал Император одних Лу. И дал им честь и гордость, дабы, не
имея богатств и владений, служили они примером для низкорожденных,
среди которых должны ходить.
Другие получили имя Ло. И велено им было стать пастырями
низкорожденных. Так, управляя лабораториями и мануфактурами,
городами и станциями, стали Ло основой империи.
Третьи названы были Ли. И дарована им была власть над законами и
ведомствами, областями и провинциями. Стали они разумом империи,
ибо лишь разум должен править.
Высочайшими же из всех стали Ла. Они — дух империи. Потому что
только дух стоит над разумом, и нет ничего превыше оного. Сам
Первый Император был лишь одним из Ла».
(Из трактата Аркастена Симского «Об аристократии»)
Пролог
— Рада, мы ведь обговаривали это множество раз. — Уголок губ
высокого черноволосого мужчины дернулся в раздражении.
— Только почему-то ты ни разу не упомянул о том, что наш малыш
должен будет поехать в столицу один. Без слуг, наставников,
телохранителей. — Голос женщины дрожал от едва сдерживаемой ярости.
Казалось, еще чуть-чуть, и она сорвется на крик.
— А он и не поедет один. — Мужчина казался островком спокойствия
в грозящей разразиться семейной буре. — Но мы должны создать ему
новое окружение. В столице ему придется научиться общаться с
людьми, а те слуги, которых ты набирала все это время, только
добавят проблем. Они с него пылинки сдувают, ограждая от каждого
слова и взгляда.
— Не преувеличивай. У нашего сына хватает общения. Ему всегда
есть с кем поговорить. И из наставников, и из сверстников. Я лично
следила за тем, чтобы он ни в чем не был ограничен.
— Да-да, я в курсе. Особенно в курсе того, как именно ты их
отбирала. Как они сдавали тебе разговорные экзамены и заучивали
список тем, которые с ним нельзя обсуждать. Не напомнишь, сколько
там страниц в этом списке? Я смирился с тем, что мой старший сын
никогда не станет главой дома, но пока у него есть пусть
ничтожнейший шанс возглавить хотя бы наш род, мы должны постараться
дать ему все, что только можно.
— Он же может не выдержать. Из-за того проклятого эксперимента
он может не выдержать в любой момент. Ты снова готов рисковать его
жизнью, Александро? — Женщина внезапно успокоилась. Она пристально
вглядывалась в глаза мужа, словно надеясь прочитать что-то в их
глубине.
