Сначала был холод. Каменный пол, на котором я лежал, похоже,
сделан из мраморных плит. Сквозняком принесло запахи — лесные ягоды
и травы. Я услышал шум деревьев, качающихся от ветра.
Потом пришла боль. Нестерпимая и выматывающая боль во всем теле.
Раскалывалась голова, на внутренней стороне век плыли красные
круги, меня тошнило. Продлись эта боль еще секунду и я бы не
выдержал, завыл. Но меня вдруг отпустило. Вдох, выдох. Холодный
озноб волной прокатился от головы к ногам.
Медленно открыл глаза. При свете тускло мерцающего светильника в
углу на треноге, низкий потолок казался крышкой гроба. Руки мои
были сложены на животе, я поднял их и поднес к лицу. Повертел
ладони, руки как руки, в тканевых перчатках с обрезанными кончиками
на пальцах. Я не помнил, как оказался в этом небольшом помещении.
Поднял голову и огляделся.
Рядом на полу лежал шлем. На скамье у приоткрытой двери я увидел
лук и колчан со стрелами, круглый щит, ножны то ли с мечом, то ли с
саблей и еще какие-то предметы поменьше. К дверному косяку
прислонилось короткое копье.
Оглядев и ощупав себя, обнаружил, что я полностью облачен в
доспехи из какого-то неизвестного материала. На ногах высокие
ботинки на шнуровке. Согнув колени, осторожно повернулся на правый
бок и уперевшись рукой, сел.
Значит, теперь я рыцарь или как это называется в этом мире.
Интересное кино. В любом случае, это лучше раскаленной сковородки,
тут с Хильдой не поспоришь. Кстати, где она? Мне нужен гид и
инструктаж, как себя вести и что делать. Но в голове было пусто,
никаких голосов.
Покрутил головой и запястьями, согнул и расправил плечи. Все в
порядке, можно вставать. Поднял с пола шлем и надел. Автоматически
защелкнулись замки, плотно соединяя шлем с гибким воротом кирасы.
Ого! Встроенный в узкое забрало прибор ночного видения, вот так
сюрприз! Окружающий мир сразу приобрел четкие очертания
зеленоватого цвета. За окном стало видно край леса, а в дверном
проеме — лошадь, спящую стоя у коновязи.
Либо это какая-то магия, либо этот мир не такой уж отсталый.
Внутри шлема напротив носа еще и встроенный фильтр для дыхания.
Уплотнения по бокам усиливали звуки, стал слышен треск поленьев в
костре где-то снаружи.
Я поднялся и подошел к скамье. Ножны оказались деревянными,
покрытыми толстым слоем черного лака. Рукоятка кривой сабли,
обтянутая витым черным шнуром, легла в ладонь, как влитая. Я вынул
саблю из ножен. Волнистый узор разделял зоны разной закалки. Сабля
была в отличном состоянии и очень остро заточена. Пару раз взмахнув
ею, со свистом рубанул воздух и сразу понял, что это тело сохранило
свою мышечную память. Мне-то в прошлой жизни никогда не приходилось
пользоваться таким оружием. Я ловко вложил саблю в ножны и
отработанным движением пристегнул к поясу. С другой стороны повесил
большой тесак в кожаных ножнах. Больше ничего трогать не стал и
вышел наружу. Небо было затянуто тучами, колючий холодный ветер
проникал сквозь одежду.
