'Динь,
динь, динь' - динамики гулко разнесли вызов электронного ксилофона
по полупустому залу аэропорта. Приятный женский голос, несколько
гнусавя, как будто с заложенным носом, мило известил: 'Пассажирам
рейса двадцать два девятнадцать, Москва-Калининград... Выдача
багажа осуществляется на стойке два бэ, в правом крыле
аэропорта'.
'Спасибо. У
меня все с собой', - послышался голос мужчины в светло-бежевом
плаще, остановившимся посреди зала. Он огляделся, закрыл глаза,
запрокинул голову назад, с шумом выдохнул и произнес: 'Вот я и
дома'.
Звали
мужчину Николай Анатольевич Окопов. На вид, лет сорок, хотя по
паспорту - тридцать четыре. Чуть выше среднего роста, шатен, уже с
посеребренными висками, средней комплекции, немного сухощав,
светлые карие с зеленоватым оттенком глаза, небольшой, слегка
вздернутый нос, подбородок с ямочкой, которая обозначала, скорее,
наличие воли, чем качеств мужика-самца, укладывающего женщин на
лопатки за пару минут или пару фраз. Его нельзя назвать ни смуглым,
ни бледным. Верхняя часть лица, ото лба до носа, более темная от
загара. А вот нижняя - от верхней губы до кадыка, бледная, даже
иссине бледная. Так бывает, когда мужчина очень долго носит густую
бороду, а затем сбривает.
'Во блядь!'
- негромко выругался Николай Анатольевич, увидев свое отражение в
стекле. Из-под воротника новенького плаща торчала магазинная бирка
с крупной надписью черным фломастером: '1199 у.е.'. 'Эк меня
оценили! Прям, как у Шифрина в монологе про Золушку, - с усмешкой
подумал он. - И как еще интимных услуг никто не потребовал?
Хотя..., за такую цену?... Я б за себя столько не дал'. Он сорвал
бирку и бросил в мусорку. Не права бирка. Николай Анатольевич стоил
много и много дороже. Достаточно сказать, он входил в двадцатку
официально состоятельнейших людей Калининграда. Он, даже, четыре
года назад находился на первом месте среди самых завидных женихов
этого города, но уступил пальму первенства по причине женитьбы. За
душой у него имелось состояньице, исчисляемое семизначным числом во
все тех же условных единицах. Правда, заводов, газет, пароходов не
имел. Владел крупнейшей в области транспортной компанией с обширным
автопарком большегрузных фур, логистическим центром со складами,
терминалами, сервисом, стоянками и прочим сопутствующим, имел
магазинов штук пять и пару зданий бизнес центров, которые сдавал в
аренду, да еще по мелочи, вроде деревообрабатывающего цеха. Скажу
больше, он находился в шаге от того, чтобы ворваться в пятерку
самых богатых людей этой области, так как нашел, не побоюсь этого
слова, клад. Не просто нашел, а уже добыл и вывез. Но об этом чуть
позже. А так, с первого взгляда и не скажешь, мужик, как мужик.
Обычный. Ничего особенного. Кроме богатств Николай Анатольевич имел
еще и другое, не менее ценное. Красавица жена Светланка, на зависть
всем коллегам бизнесменам, скромная, заботливая, ласковая,
великолепная хозяйка, которую он не видел уже восемь с половиной
месяцев и которая сейчас ждала его в их просторном особняке на
берегу озера в одном из самых престижных районов города. Так что,
не стоит судить о людях по ярлыкам.
