Запах крови плыл над лестницей, и Джонни летел по ступенькам, раздувая ноздри. Клыки выступили за губы, в горле пересохло, как в старом колодце. Запах был соленым, горячим, полным страха. Свежая кровь — это не сгустившееся пойло в медицинских пакетах, отдающее пластмассой, и это значит, что альфа сорвался. Наконец-то.
Джонни вошел без стука, замер у двери.
Синеватые прожилки бежали по светлому мраморному полу, сплетаясь в узлы вен, густея у подножия одинокого кресла, которое казалось крохотным в пустом овальном зале. Изогнутые резные ножки кресла грелись в темной шкуре. На стене напротив висела картина с водяными лилиями, сияющими в темноте, словно звезды. Больше ничего. Альфа признавал только те вещи, которые считал совершенными. За спинкой кресла застыла блондинка — идеальная красота.
Джонни направился к фигуре у панорамного окна — черному силуэту на фоне ночного неба. Альфа повернулся, серебристые глаза сверкнули, и Джонни едва сумел сдержать порыв и не упасть на колени перед создателем.
— Микаэль, — он сдержано поклонился.
— Я не звал тебя, — ответил альфа, снова отворачиваясь к окну.
— Прости, Микаэль, я почувствовал запах.
— Да.
— Ты взял эту кровь насильно.
Альфа промолчал, спрятал руки в карманы. Джонни подошел ближе, стал рядом, но чуть позади. Ночной город раскинулся внизу лоскутным одеялом: людской центральный округ расчерчен улицами ровно, как по линейке, сверкают огни, вывески суматошно моргают — люди боятся темноты, страх заставляет отгораживаться светом от того, что таится во мраке. Звериное кольцо, опоясывающее центр, темнее: редкие билборды да россыпь окон, где маются бессонницей.
— Ты убил человечку, альфа, — обличил его Джонни. Это была девушка, несомненно, в запахе таилась сладость и желание, наверняка ей самой хотелось стать жертвой, они всегда этого хотят.
— Думаешь?
— Я хочу услышать это от тебя. Я хочу услышать приказ, узнать, что это только начало, что мы установим власть над городом!
Микаэль поднял руку, и Джонни умолк.
— Я иногда забываю, как ты молод, — полные бледные губы изогнулись в кривой усмешке. — Люди слабы, но их много. Я не стану развязывать новую охоту на ведьм. На меня охотились несколько веков, поверь, в этом нет ничего интересного. Мы живем спокойно, люди сами сдают кровь в центрах переливания или даже добровольно подставляют шеи. Почему ты никак не можешь понять, что сейчас золотое время для нас, вампиров?
