В семь часов утра на карибском острове Антигуа некто Перегрин Мейкпис, он же Перри, известный спортсмен-любитель и вплоть до недавнего времени – преподаватель английской литературы в одном из престижнейших оксфордских колледжей, играл в теннис с мускулистым, надменным, лысым, кареглазым русским по имени Дима, величаво несущим бремя своих пятидесяти с хвостиком лет. Матч немедленно привлек пристальное внимание британских агентов, испытывающих профессиональную неприязнь ко всякого рода случайностям. Впрочем, события, предшествовавшие этой игре, никоим образом не могли бросить тень на Перри.
Тридцатилетний рубеж, который он перешагнул три месяца назад, ознаменовался серьезными переменами в его жизни – причины накапливались в течение года, причем даже без ведома Перри. Но однажды, сидя в восемь часов утра в своем скромном оксфордском жилище после семимильной пробежки, которая отнюдь не умалила предчувствия катастрофы, Перри заглянул в собственную душу и попытался понять, чего именно он достиг за первую треть жизни, кроме возможности ограничить свой мир исключительно пределами «города дремлющих шпилей».[2]
Почему?
Всякий посторонний человек сказал бы, что Перри достиг несомненного успеха в академической среде. Сын учителя, получивший образование в общественной школе, он с отличием окончил Лондонский университет; в знак признания его достижений Перри удостоили трехлетнего преподавательского контракта в старинном, богатом, престижном оксфордском колледже. Свое первое имя – традиционную принадлежность выходца из высших слоев английского общества – он получил в честь мятежного методистского священника XIX века, Артура Перегрина из Хаддерсфилда.
В течение учебного года Перри не только преподает – также он увлекается кроссом и охотой. В свободные вечера он помогает в местном молодежном клубе, на каникулах штурмует опасные вершины и совершает серьезные восхождения. Тем не менее, когда колледж предложил ему постоянную работу – или, как бы назвал это Перри теперь, будучи в мрачном расположении духа, «пожизненное заключение», – он отказался.
Опять-таки, почему?
В минувшем семестре он прочел цикл лекций о Джордже Оруэлле, под названием «Задушенная Британия», и испугался собственной риторики. Поверил бы Оруэлл, что в начале XXI века с лица земли отнюдь не исчезнут невежество, пристрастие к разжиганию войн, высокомерие титулованных особ, пресыщенные мещане, которые травили его в тридцатые годы?..
