- Какая же ты сволочь!
Слеза, копившаяся на нижнем веке, наконец набрала вес и сорвалась на щеку. Вика моргнула, ресницы склеились и оставили под глазом черный мазок туши.
Не водостойкая, пробежала огородами мысль.
Поиск трусов, затерявшихся между сбитыми простынями, украл у сцены весь пафос. Можно было гордо встать и уйти, а вместо этого я суетливо шарил по всей кровати, пока не нашел их на полу.
Она смотрела на меня так, как будто я бросил ее на пороге загса, причем глубоко беременную.
- Напомни, пожалуйста, - попросил я, натягивая боксеры, на тыльной стороне которых обкуренные крокодилы играли в карты, - когда я тебе что-то обещал?
Кстати, если с девушкой все хорошо, труселя эти кажутся очень даже прикольными. Но как только становится плохо, чувствуешь себя в них полным дебилом.
Крыть было нечем, поэтому Вика молча всхлипывала, размазывая по лицу остатки макияжа.
Если бы девушки отдавали себе отчет, как непривлекательно выглядят, когда плачут, наверно, делали бы это только в полном одиночестве. Конечно, иногда бывает сложно удержаться, согласен, но те, которые слезами пытаются разжалобить, чаще всего оказываются в пролете. Наверно, кого-то это и может растрогать, но у меня всегда вызывало желание пополнить черный список телефона еще одним номером.
Отец говорил мне: отношения с женщиной можно выяснять где угодно, но только не в постели. И я всегда этому правилу следовал. До сегодняшнего дня. Пока разомлевшая после секса Вика не начала прозрачно намекать, что месяц отношений – достаточный повод для знакомства с ее родителями. Еще полчаса назад я не собирался заканчивать все так резко, но тут понял: пора уносить ноги. Во всех смыслах.
Обычно я старался разрывать отношения так, чтобы обиженные подруги не втыкали иголки в изображающую меня куклу вуду. С Викой не вышло. Оргазм – убийца концентрации. Она все поняла по моему лицу, которое я не успел сгруппировать. И понеслось…
Одевался я как солдат по тревоге. Но даже за эти несколько минут выслушал о себе много интересного. Сообразив, что слезы не помогли, Вика пустила в дело яд. Уже подойдя к двери, я оглянулся, чтобы посмотреть на нее в последний раз.
Едва прикрытые простыней метровые ноги и грудь третьего размера с нахально торчащими розовыми сосками. Пухлые губы и длинные светлые волосы. Такая Вера Брежнева в ее лучшие годы. Красивая девка и очень секси, но сейчас она не вызывала во мне ничего, кроме желания больше никогда ее не видеть.
