Что?! Где? Где я оказался?...
Темно.
Темно как в бочке! И собственной руки не видно! Вообще ничего!
И... тишина! И мертвые... Блин! Так и с ума сойти можно! В
абсолютной темноте и тишине, любой малейший звук...
Сглотнул — услышал звук проглатываемой слюны, пошевелился —
одежда зашуршала. Сделал движение ногой вперед и нога с, казалось
бы, оглушительным скрежетом, проскреблась подошвой ботинка по
полу.
— Ааааа! — оглушил сам себя, и присел, чтобы закружившаяся
голова, не уронила тело на пол.
Специально сделал это! Заорал, да и присел, иначе б мозг мой,
ушёл бы не туда в своих велико важных рассуждениях. Впрочем, идея
орать в полной темноте, незнамо где — так себе. Но с другой стороны
— незнамо где, это где? Вдруг тут есть кто еще?
— Эй, люди!
Нет ответа. Нет людей. Что, впрочем, и не удивительно — если б
они тут были, они бы отозвались и на мой первый спич. Как минимум
застонали бы. Или обматерили.
Итак, я неизвестно где, темно как в бочке, на полу камень.
Ровный, плоский, и я бы его сравнил с каменной столешницей
кухонного гарнитура, если бы не многочисленные неровности и
трещины. Не настолько большие, чтобы его ровнять с природным камнем
некой абстрактной пещеры, но уж точно несравнимые с ровной
поверхностью какой-то плитки или тем более стола.
Так. Это не бетон, это действительно камень. Ползать по нему на
корячках не самое приятное удовольствие — как и всякий камень, этот
холодный и немного мокрый. Но и не сильно неприятное — не бетон, и
не шершав, да и мелкой щебеночкой сверху не присыпан, как обычно
бывает во все тех же пещерах.
— Люди... — прошептал чисто рефлекторно, окончательно осознавая,
что этот «пол», «столешница» подобной консистенции, точно не может
принадлежать ни моей квартире, ни моему офису.
И там, и там, если не плитка, то линолеум. А это — точно ни то и
не другое. Да и к тому же — столь плотную темноту, что дома, что в
офисе можно получить только, погасив солнце.
Похолодел. Так, что показалось будь то руки, примерзли к камню.
Блин! Нет! Это полный бред! Я скорее поверю в похищение
инопланетянами моей бесправной тушки, чем... Похолодел вновь, и еще
сильнее.
— Инопланетяне? — и этот шепот остался без ответа, и прозвучал
как-то уж совсем робко в окружающей темноте.
— Пришельцы е«аные! С№ки лупоглазые! — и даже мат, не был никем
услышан.
