Над непокрытой пегой головой старца, на крепкой руке с плетью, распустив крыла, восседал филин, и огненный птичий взор был глубок и бесконечен, как вечность…
Спички выпали из рук Мамонта, коробок, будто камешек, ушел в рыхлый снег. Инга ликовала, совершенно забыв, что стоит босая.
– Смотри! Человек! Это человек!
– Атенон, – выдохнул Мамонт. – Великий Гой…
– Что? Что ты говоришь? – Она трясла его за руку. – Ты знаешь его? Ты знаешь этого человека?
Владыка Святых Гор приближался медленно, освещая себе путь в голубеющих сумеречных снегах. Кажется, время остановилось, а вместе с ним беспорядочный и бесконечный ток мысли. И все, что мгновение назад казалось важным – жажда тепла, огня, жизни, вдруг потеряло всяческий смысл. А Инга чего-то испугалась и, прячась за спину Мамонта, зашептала срывающимся, хриплым от простуды голосом:
– Он – добрый? Он не сделает зла? Мне страшно, слышишь? Страшно.
– Не бойся, – вымолвил он. – Это Святогор, прикосновение к вечности… Видишь, птица над головой?
– Где – птица? Какая птица?..
– Филин! На руке… Знак высшего разума и власти. И свеча!
– Не вижу… свечи! – Инга дрожала. – И птицы не вижу…
– Потому что ты слепая! Открой глаза!
– Мамонт!.. Это же тень, какая-то фигура…
Он шагнул навстречу Атенону, воздел руки.
– Ура! Я Странник!
Владыка остановился, отвел свечу от лица. Оставалось не больше десятка метров, ясно различался зеленоватый огонь птичьих глаз, свисающие крылья, изморозь на пегой бороде…
– Это же… не человек, Мамонт! – в страхе зашептала Инга, цепляясь за одежду. – Зверь… Чудовище!
Атенон вдруг развернулся и направился в гору, будто предлагая тем самым следовать за ним. Мамонт пошел, однако спутница ухватила руку, рванула назад.
– Не ходи! Прошу тебя!
Он попытался стряхнуть ее и, когда не получилось, чуть ли не волоком потащил за собой по снегу. Инга выпустила руку, но не сдалась, забежала вперед и кошкой прыгнула ему навстречу, ударив головой в лицо.
– Стой! – внезапно прорезался и зазвенел ее голос. – Не пущу!
Мамонт не почувствовал боли, однако ощутил горячую кровь, хлынувшую из разбитого носа. Свет в руке Атенона померк. Он обернулся, поджидая Странника, и внезапно обратился в косматое чудовище с пылающим взором круглых птичьих глаз. Заиндевелая на холоде шерсть покрывала его с головы до ног…
