Пятница, 18 сентября. Вечер
Он тщательно задернул шторы. Надел перчатки. Аккуратно разложил на кухонном столе химикаты.
«Думал ли ты когда-нибудь, что на старости лет тебе придется изготовлять бомбу?
Но ведь ты точно так же никогда не думал, что станешь поджидать человека в кустах у подъезда с обрезком свинцовой трубы в руках. Не думал, что схватишь его за горло, что…» Он тряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания.
«А могло тебе прийти в голову еще год назад, что ты по всем правилам оборудуешь наблюдательный пункт и будешь вести слежку? День за днем – с фотоаппаратом и блокнотом? Что будешь фиксировать привычки «объекта». Что станешь фотографировать и записывать всех, кто соприкасается с ним…
А думал ли ты – ты, никогда не имевший и не имеющий ни малейшего отношения к каким бы то ни было спецслужбам, – что будешь проводить настоящую вербовочную операцию? Что войдешь в доверие к человеку? Будешь называть себя его другом? Станешь подпаивать его? Глушить пентоталом? Выдавливать из него информацию?..
Но ты сделал все это.
Так что бомба – вполне логичное продолжение этому. Тот самый последний мазок, что венчает картину.
Будем надеяться, картина выйдет удачной».
Суббота, 19 сентября. Утро
Таня
Она выскользнула из-под простыни и с удовольствием оглядела себя в зеркале. Спала Таня всегда голой (все эти ночнушки, пижамки – на фиг, на фиг!), и поэтому зеркало услужливо отразило высокую грудь, длинные ноги и плоский живот с недавней татуировкой – маленьким паучком. Плюс к тому русые волосы, рассыпавшиеся по плечам, чуть вздернутый носик, пухлые губы – было в ее внешности что-то англосаксонское. Нет, она даже гораздо лучше любой англо– или просто саксонки. Таня была настоящей русской красавицей.
Она потянулась, улыбаясь самой себе. Прелесть! Есть от чего забалдеть любому мужику.
И они балдели.
Вебер дрых на широкой гостиничной кровати. Утомился старичок прощальными игрищами. Он чуть посапывал, натянув шелковую простыню до носа.
Таня подошла к окну и выглянула из-за толстой портьеры. Их гостиница «Плаза» стояла близ Вацлавской площади. Прага по-осеннему золотела за окном. Голуби и туристы неспешно паслись на площади.
«До свидания, Прага! До свидания, милый Вебер! Меня ждут великие дела!»
…В этом году она взяла настоящий отпуск – на целый месяц. Чтобы и отдохнуть могла как следует, и было что вспомнить…
