Маринка встретила меня приветливой улыбкой. На ее столе в крохотной вазочке букетик полевых цветов, пахнет пыльной степью, значит, романтик Коломиец уже в кабинете.
Я кивнул на массивную дверь:
– Все уже там?
– На этот раз вы раньше президента, – сообщила она. Но не успел я возгордиться, как ехидно добавила: – Два часа назад он отбыл… Сказал, вернется к десяти.
Я взглянул на огромные старинные часы над ее головой:
– Ого, без пяти. Ни за какое президентство не заставил бы себя вставать так рано.
Она фыркнула мне в спину. Я потянул за толстого золотого льва, что прикидывался дверной ручкой, в щель сразу ворвались голоса и музыка. Я перешагнул порог кабинета президента России. Правда, здесь все больше напоминало полевой штаб крупного военачальника, которому приходится заниматься и всякой там экономикой в разоренных войной областях, и, мать ее, культурой.
Кабинет, скорее – зал, середину занимает исполинский стол буквой «т», по утрам сюда сходится «команда», то есть члены собственно правительства, а также люди из администрации президента.
Сейчас за столами горбатятся за бумагами, ноутбуками, калькуляторами – кто чем овладел – несколько человек. Шторы колышет свежий ветерок, а вдоль стены на плоских экранах горят дома, переворачиваются автомобили, дикторы взволнованными голосами сообщают о захватах заложников, катастрофах, курсе рубля, неустойчивой экономике.
Кречет, озверев от воровства, коррупции и казнокрадства, ежедневно собирает у себя весь кабинет, сует нос во все мелочи, проверяет и контролирует, а когда несколько крупных чинов при его режиме были не просто арестованы, но и погибли «при попытке к бегству», то в самом деле расхитители притихли. Конечно, никто не поверил, что господин Шувалов пытался бежать, у него такие адвокаты, что, если даже посреди Тверской зарежет ребенка, адвокат сумеет доказать, что ребенок сам напал, нанес ущерб и теперь родители этого злодея должны всю жизнь работать на пострадавшего Шувалова.
Вошел Кречет, за столом невольно подобрали животы и выпрямили спины, а министр культуры поспешно выдернул палец из носа. От президента веяло ощущением злой силы. Запавшие глаза хищно взглянули из-под массивных надбровных дуг, похожих на выступы скал:
– Утро доброе, кого не видел!..
Коломиец пихнул меня локтем: