Магия – наука и искусство вызывать изменения
В соответствии с волей.
Алистер Кроули
Ветер, налетевший из-за спины, был холоден. Свистящий вихрь примчался с севера, неся дыхание осени, запахи холодных дождей и ледяных скал. Простирающиеся на юг леса были еще изумрудно-зелеными, а небо над ними – легкомысленно-голубым, словно в разгар лета, но потоки воздуха, спускающиеся с гор, шептали о скором приходе осени, хозяйки в желтом плаще. Пройдет дней десять, и она распишет леса алыми и золотыми красками, а когда забава ей надоест, сорвет с деревьев последнюю одежду, оставив их бесстыдно голыми.
Харальд вздохнул и повернулся лицом к северу. Тут хмурыми исполинами в белоснежных шапках синеют горы. Именно там, на вершинах, и рождаются свирепые ветра, несущие осень. Через эти горы еще предстоит пройти.
От размышлений отвлек крик, донесшийся со стороны лагеря. Похоже, зовут к ужину Харальд слегка втянул воздух; так и есть, пахнет подгоревшей кашей.
У костра собрались все, кого Харальд убедил в свое время отправиться в сумасшедший поход на север; кого уговорил, а некоторых нанял. Всего пятеро. Все опытные воины и путешественники. В светлое время охрану выставлять не стали; те опасности, что водятся здесь, незаметно не подкрадываются.
Харальда хлопнули по плечу, молчаливый Асир подвинулся, освобождая место на бревне. Едва предводитель сел, пять ложек метнулись к котелку.
Когда утолили голод, начались разговоры. Каждому – было что вспомнить. Один рассказывал о службе у кого-то из магов, другой – о битвах со степняками, Гуннар, как всегда, похвалялся любовными победами. А Харальд сидел и молчал, глядя в костер. Оранжевые языки прихотливо изгибались, запах дыма лез в ноздри, точно так же, как когда-то дома, в родном замке...
Замок весь пропах дымом. И не бесконечные осады и пламя военных пожаров тому причиной, как хотелось бы думать, а всего лишь старые, плохо чищенные дымоходы. Да и замком кучу развалин, в которой жить можно только с большим трудом, называют лишь хозяева. Холопы же, равно как и соседи (да отвалятся их горделивые носы!), предпочитают пользоваться куда более понятными и простыми, зато менее звучными названиями.
Харальд тяжко вздохнул. Он, пожалуй, единственный, кто в замке не помешан на родовой чести. Называть вещи своими именами в присутствии братьев или отца – это кончается плохо. Хорошо, если дело обойдется лишь криками. Не повезет – схлопочешь затрещину Тяжко быть правдолюбцем в шестнадцать лет!
