© Олег Васильевич Северюхин, 2017
© Олег Васильевич Северюхин, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4474-1491-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мое возвращение домой после тарканского путешествия было будничным. Земля это есть Земля, мой дом, моя родина, хотя и на земле есть большая страна – Россия, тоже моя родина, а в России есть самый родной уголок, где я родился и вырос. Дома меня ждали. Хотя меня не было всего-то семь дней, но мое возвращение было обставлено как приезд самого и желанного гостя.
Собственно говоря, так и должно быть в каждой семье: каждый раз навек прощаться, когда уходишь лишь на миг. Вроде бы это стихи Марины Цветаевой. Не скажу, что я являюсь ее поклонником. Отдельные стихи неплохи, остальное – не мое. Не взыщите, экзальтированные дамочки, считающие, что нескладные строчки с придыханием – это стихи. Речитативные переживания похожи на слово о полку Игореве, но стихи в любом случае должны оставаться стихами.
Самое главное в России – попасть в «обойму». Если попал в «обойму», то все, что ты напишешь, является гениальным, ну, если не гениальным, то близким к совершенству. Тебя будут награждать, цитировать, внесут в школьную программу. Школьники будут читать твои произведения, втихомолку плеваться и беззвучно материться юношескими матерками, а потом придумывать на уроке, что же этот автор хотел сказать по поводу характера того или иного героя. Преподаватели будут сверять их выдумки с теми, что выдумали предшествующие поколения или они сами.
А писатель вовсе не собирался передавать характер пьяного мужика, лежащего в луже и улыбающегося чему-нибудь. Раньше было нужно говорить, что пролетарий, устав от беспросветной жизни, шел в кабак пить горькую, а напившись, видел светлое социалистическое будущее и улыбался той счастливой жизни, которая должна была придти на смену мрачному царизму. Кто, куда и зачем пришел, мы все видели. Вполне возможно, что вытащенный из лужи пропойца впоследствии был записан в марксистский кружок, осознал все и сейчас в роли председателя губернской чрезвычайной комиссии решал вопрос жизни и смерти тех, кто жил лучше его в царское время. А не живи лучше меня, сука. Делиться нужно. Было бы у меня больше денег, я бы не пил без закуски, а сидел бы в ресторации, закусывал бы французское шампанское соленым огурцом и не валялся в луже.
